И, может быть, чаем давно уж спились…
Это может быть сон,
И в ушах дикий звон,
Это просто болезнь, говорят доктора,
Ты блюдца достанешь, чай пить пора.
Часы не спешат, они не идут,
Время давно изменило маршрут,
Скоро таблетки запить вам дадут.
Доктора только врут,
И ты знаешь сама,
Мир безголосый – та же тюрьма.
Оттенки не те, засвет кинопленки,
Смотришь большими глазами ребенка,
Смеешься случайно, смеешься так громко,
Без того, кто внутри, начинается ломка,
Пусть вы знакомы недавно, едва,
Ты знаешь, что ты, безусловно, права,
В том, что ты пока не мертва,
Заслуга того, чья твоя голова.
Внутри разгорается целый пожар,
Твоя голова шумит как базар,
Ты уже наизусть знаешь репертуар,
Таблетки в руку сует санитар…
Мы с тобой срослись хребтами,
У меня – две головы,
Давно нет кожи между нами,
Ходят слухи и молвы.
Мы тот монстр четырёхрукий,
Что пугает всех детей.
Жертва о любви науки
Под насмешками людей.
Вместо легких только жабры
Друг для друга – кислород.
Сквозь поток абракадабры
Каждый яд в себе несет.
Для других, увы, опасны,
Друг без друга никуда.
На лбу светится: код-красный,
И плотину рвет вода.
А на улице был вечер,
Стеариновая свечка
Догорела и погасла навсегда.
Ты узнал, что ты не вечен,
Путь земной любой конечен,
Время мимо пальцев как вода.
А ты с любимой не гулял,
И встречи с ней еще не ждал,
Так много впереди еще успеть…
Снаряд крик долгий оборвал,
Ты шел вперед и вдруг упал,
Чтобы вскоре молча умереть.
И кто-то в мире так решил,
Чтоб кто-то дальше долго жил,
А кто-то потерял билет домой.
И даже выбившись из сил,
Сплетя канат из тонких жил,
Ты не обманешь то, что названо судьбой.
Разрезай листы помятые
Ярким, красным, маковым,
Выбивая ритм жестянками,
Лупи консервными банками,
Греми в трубу как в колокол,
Искали медь – найди золото,
Если правду спрятали:
Ну-ка, шашки – наголо.
Ярко-жарко, как пламенем,
Размахивай своим знаменем,
Жизнь – штука быстрая,
Спеши, распадаясь искрами.
Беги, заливая волнами,
Синими, белыми, желтыми,
Люди пусть в тебе тонут,
Будь пожар, пламя да омут.
Опустив автомат, ты застыл, не дыша,
Ты смотрел на открытые плечи,
Не заметив, увы, как чужая душа
Обнажается пуле навстречу.
А она подустала тоскливо и зло
Смотреть, как ты снова напился,
Ты в нее не попал, выжить ей повезло,
А она снова рвется убиться.
Под прицелом она, ни жива ни мертва,
Словно бабочка бьется на шпильке,
Ты не смотришь в глаза, она шепчет едва,
Превращая свою крепость в опилки.
