В помещении повисла густая тишина, в которой Тая вдруг отчетливо услышала свое сумасшедшее сердцебиение.
– А теперь – пора, – Азар достал из шкафа длинный и призрачно холодный меч. Тая ощутила исходящую от него тьму. Душа от страха ушла в пятки, казалось, волосы на голове шевелились. Всего лишь какой-то меч внушал ей такой ужас.
Азар ответил на ее немой вопрос.
– Я прошел очень долгий путь… Сейчас они навязывают свою войну, и методы светлого братства не спасут тебя. Чтобы победить, нужно объединить обе стороны, понять, за что каждая из них воюет, и возвыситься над этим. И знаешь, я был бы самым большим глупцом в мире, если, будучи твоим учеником, не научился бы владеть данной мне силой, не разделяя ее.
Азар достал меч из ножен. И вдруг аура оружия изменилась в руке хозяина. Страх, до этого пробиравший девушку до дрожи, исчез. На его месте появилось непоколебимое намерение, пространство наполнилось магнетической силой. Меч засиял внутренним светом. Да и как она, глупая бессознательная девчонка, могла поверить, что такой статный и величавы меч, принадлежавший ее защитнику, может быть из Темной области? И сам Азар вдруг ей показался человеком, вместившим в себя целое солнце. Этот образ проник в глубину души, шевеля воспоминания. Но настоящих воспоминаний не возникло.
Они обменялись прощальными взглядами, и Тая что есть сил побежала через потайной ход, ведущий в конюшню. Оседлав Ворона, она выскочила с обратной стороны двора, мысленно подбадривая жеребца и упрашивая его скакать как можно быстрее. Вскоре она скрылась в лесу, по которому любила прогуливаться в свободное время. Но теперь лес не вызывал у нее тех положительных эмоций. Теперь вместо уюта в нем жила тревога.
На краю леса девушка обернулась. Дом пылал огнем.
На запад. Тая пустила Ворона галопом по знакомым тропинкам. Она так спешила и так была напугана, что не заметила, как с началом леса следом за ней увязался маленький жучок. Смеркалось, наступала ночь, и жучок старался светить изо всех сил.
– Мы, сестринство Ткачих, принимаем тебя в наши ряды. Даешь ли ты слово во всем слушаться самую главную Ткачиху?
– Да.
– Даешь ли ты слово честно и с полной отдачей выполнять свою работу, истинно служить сестринству, соткать свое личное покрывало и с гордостью носить его в миру?
– Даю.
– Вверяешь ли ты свою судьбу на условленный срок сестринству Ткачих?
– Вверяю.
– Теперь можешь подняться и принять это ученическое полотно.
