— Ты знаешь, те, кто публично заявляет о своей собственности, обычно страдают от проблем с доверием. Теперь я уверена, что к тебе это не относится.
Выражение его лица остается нейтральным, но я знаю, что поймала его. Учитывая уровень высокомерия Ашера, я решила, что он не хотела бы, чтобы его в чем-то обвиняли, не говоря уже о проблемах с доверием. Кроме того, он из тех, кто сделает все, чтобы выглядеть совершенно нормальным в глазах окружающих. Его идеальный публичный имидж это все, что у него есть, и он будет защищать его изо всех сил.
Я жду, когда он отпустит меня, но его хватка усиливается.
Нет, нет, нет.
Что...?
Горячее дыхание щекочет мне ухо, когда его губы касаются чувствительной раковины.
— Вот тут ты ошибаешься. Ты знаешь, что я сейчас делаю? Заявляю о своих правах публично, чтобы никто не посмел посягнуть на то, что принадлежит мне.
Я втягиваю воздух, впиваясь пальцами в его футболку.
— Люди смотрят.
— В том-то и дело, мой ужасный монстр.
— Эш... — мои слова замирают в горле, когда его губы находят чувствительное местечко под моим ухом.
Его губы прижимаются к коже, и он втягивает ее в рот. Для такого холодного человека, как Ашер, его губы обжигающе горячие.
Как будто меня поджигают, и он не остановится, пока я не превращусь в пепел.
Что-то необузданное и дикое сжимает меня за грудь. Низ моего живота скручивается сам по себе, сжимается, словно вот-вот упадет.
Мои чувства обостряются, и все увеличивается десятикратно. Шелест ближайших листьев. Камень стены впивается мне в спину. Запах земли, окружающей нас. Я даже слышу щебетание птицы вдалеке.
Мои пальцы впиваются в ткань его футболки. Я хотела толкнуть его, но мои руки остаются там, сталкиваясь с его сердцебиением.
Риск того, что кто-то может наблюдать, даже не влияет на меня; во всяком случае, это еще больше обостряет мои чувства, будто это возможно.
С того момента, как я очнулась в больнице, я была членом «ходячих мертвецов», совершая движения, как робот. Вот почему депрессивные мысли овладевают мной и затягивают в свои безжалостные тиски.
Прямо сейчас, когда Ашер терзает мою шею, я впервые почувствовала, как во мне пробегает прилив жизни.
Это больно, знаете ли.
Быть мертвой так долго только для того, чтобы внезапно проснуться, чертовски больно.
Это как ребенок, делающий свой первый вдох. В тот момент, когда его легкие начинают работать, он разражается плачем.
Это то, что мне хочется сделать прямо сейчас.
Прилив жизни так силен, что мне хочется плакать.
