Что же касается Карла, в какое-то неустановленное, но прекрасное мгновенье раз и навсегда остановилось у ног Женни его могучее критическое мышление. Об этом союзе, об этой паре писали десятки биографов, но никто не сказал, когда и как родилось чувство, которое не смогли сломить cуровые жизненные передряги…
Первым испытанием стал отъезд Карла на обучение в Боннский университет. Там он быстро обучился курить сигары, пить вина в непотребных количествах и предводительствовать в молодёжных пирушках. Компания подобралась весёлая и щедрая на выдумки. Дым стоял коромыслом! Молодость умеет превращать маленькие радости в большие.
Поговаривают, что однажды Карл дрался на дуэли, хотя они и были запрещены. Один раз, и это запротоколировано, молодой Маркс был на сутки посажен в каталажку за пьянство и нарушение общественного порядка, и только проникновенное письмо отца к судье спасло дебошира от тюрьмы. После этого случая советник юстиции Генрих Маркс перевёл сына в Берлинский университет, а перед этим он с негодованием оплатил долг сына, исчислявшийся уже весомой суммой в 160 талеров. Экономно тратить деньги молодой Маркс не умел и гордо пронёс это неумение через всю жизнь вплоть до седых волос.
К началу студенческих лет относится и увлечение литературой. Дерзновенный автор написал много стихов, драму, трагедию и отослал всё это в журнал, где ему вежливо отказали. Карл был взбешён, в ярости съел письмо редактора, а свои опусы сжёг. «И не попал он в цех упорный//Людей, о коих не сужу,//Поскольку к ним принадлежу»75.
Биограф Меринг писал: «… среди многочисленных даров, положенных музами в колыбель Маркса, все же не было дара стихотворной речи».
Этот дар просто не поместился, колыбелька небольшая, а напихали туда музы изрядно…
В столице Пруссии собственно и началось обучение молодого человека наукам. О Берлинском университете читающий там лекции Людвиг Фейербах говорил: «В сравнении со здешним домом труда другие университеты – сущие кабаки».
Кабаки молодому Марксу приелись, бесконечные попойки надоели, душа потянулась к строгому и вечному. Молодой человек полюбил слушать лекции Фейербаха, и сам решил стать философом. Это решение отец Генрих одобрил: пусть станет философом, лишь бы не пил. А как же королева балов? Нет, нет, забыта не была. Карл писал ей стихи, отсылая исписанные тетрадки в Трир с неизменным посвящением «Моей дорогой, вечно любимой Женни фон Вестфален». Из раннего Маркса:
