Хмурый князь сидит небрит,
Пальцем ест морожено.
Он – царицын фаворит,
И ему положено31.
«Фуй, миленький, как тебе не стыдно. Какая тебе нужда сказать, что жив не останется тот, кто место твоё займёт… Равного тебе нету. Я с дураком пальцы обожгла… Теперь читай в душе и сердце моём. Я всячески чистосердечно их открываю, и есть ли ты сие не чувствуешь и не видишь, то не достоен будешь той великой страсти, которую произвёл во мне…»
«Только как бы то ни было, мне нужно, чтоб я думала, что ты меня любишь, и малейшее о сём сумление меня жестоко трогает и несказанно печалит. Миленький, у тебя сердце добренькое: люби меня, хотя крошечко, за то что я чистосердечно тебя привязана. Я чаю, не будет терпенья у юлы прочесть сие письмо. Ну, кинь в огонь, я согласна. Только будь весел».
Нет, нет, нет, ни одного письма от венценосной возлюбленной не выкинул и не сжёг Григорий Александрович, все сохранил. А вот более опытная в делах амурных Екатерина поступала с письмами любовников, как римская курия с еретиками, хотя несли письма не ересь, а любовь и смирение. Примечательно то, как подписала императрица одно из писем к предмету своей пылкой любви:
«Adieu, mon beau faisan dor. Je suis Votre servant» – «Прощайте, мой прекрасный золотой фазан. Остаюсь вашей служанкой».
Насчёт служанки, наверное, всё-таки перегиб, хотя, если учесть красоту высокого состояния, в котором пребывала царица, так почему бы не почувствовать себя служанкой с короной на голове? Когда бурлят страсти, всё возможно. Бывает «До рассвета рабыней была госпожа»32, бывает, раб становиться владыкой, бывает:
Кипит гранит, пылает лёд,
И лёгкий пух сбивает с ног –
Что за напасть?
Вдруг зацветает трын-трава,
Вдруг соловьём поёт сова,
И даже тоненькую нить
Не в состоянье разрубить
Стальной клинок!33
Подумалось, что в любви все барышни одинаковы, что государыня Екатерина, что Ваша Клава, пыл которой Вы охладили мороженым, а вот Потёмкин так делать не стал и государыня – воспылала.
Подхватывая эстафету высокопарного безумия, прощаюсь Вами ныне не обычно.
До следующего письма, мой серебряный голубок Серкидонушко, остаюсь вечно Вашим письмопосылателем.
Приветствую Вас, Серкидон!
Сейчас проведу я среди Вас небольшой исторический ЕГЭ. Трепещите и отвечайте.
Кто был мужем Екатерины II?
1. Пётр I.
2. Пётр II.
3. Пётр III.
4. Потёмкин.
Вероятность верного ответа 50%. Вы напряглись всем телом и – бац – Пётр под номером три. Ответ верен!
Давайте почитаем Голя Николая Михайловича. Его весьма любопытная книга «Первоначальствующие лица» повествует об истории С-Петербурга и тех, кто в разные времена принуждён был высочайшим приказом этим городом командовать. Ну а поскольку книга историческая, то и о коронованных особах там тоже есть:
