Рихард отодвинул вазу с цветами, чтобы Катя лучше видела его лицо, читала в его глазах и верила тому, что он говорит.
— К чему такое элегическое вступление, Рихард? — с веселым удивлением спросила Катя.
— Я должен сообщить тебе… Нам предстоит длительная разлука. Меня посылают в командировку, в Китай.
— Так далеко! — Она испуганно взглянула на Рихарда. — Надолго?
— Возможно, года на два…
— Даже так! — изумилась ошеломленно. Про себя мгновенно подумала: «Вот оно! Свет потушен, занавес задернут, как после представления!»
Стараясь овладеть собой, произнесла как можно спокойнее:
— Ну что же, успеха тебе… Спасибо, что предупредил. Glückliche Reise! (Счастливого пути!)
Он посмотрел на нее почти с упреком. Выдернул из пестрого букетика белую гвоздику и, протянув ей, торжественно проговорил:
— Катюша, прошу тебя стать моей женой… Я хочу, чтобы ты ждала меня…
Катя взяла гвоздику, растерянно покрутила в пальцах. Сказала с какой-то вымученной улыбкой:
— Ты же знаешь, Рихард, что я не могу без тебя…
— А я — без тебя! — обрадовался Рихард. — Отсюда вывод: друг без друга мы прожить не можем. И тебе ничего не остается, как ждать меня!
— Да, ничего не остается… — печально усмехнулась Катя.
— Благодарю тебя, дорогая, — растроганно проговорил Рихард, целуя ее руку. — Завтра и оформим все как положено в таких случаях.
Слово «оформим» задело Катю своей грубой прямолинейностью.
— Разве это имеет значение, если люди любят друг друга? Я буду ждать тебя, Рихард, хоть всю жизнь.
Он встретился с ее полным искренности взглядом и почувствовал всю значительность ее слов. Да, он давно понял, что для них это не легкое, скоропроходящее увлечение, а большая любовь… Оба достаточно в своей жизни пережили, любили и страдали, и потому вполне отдают себе отчет в глубине своих чувств друг к другу.
— Пусть тебя не оскорбляет казенное слово «оформим», — извиняюще сказал Рихард, — мы ведь с тобой друзья… Есть привходящие обстоятельства. Мне хотелось бы заботиться о тебе, помогать частью своей зарплаты… Для этого нужна кое-какая формальность.
— Ах, это! — облегченно вздохнула Катя. — Спасибо, я зарабатываю достаточно. Да, забыла сообщить тебе новость: я ушла из типографии. Надоело. Захотелось более живого дела, чтобы по-настоящему быть полезной, чувствовать, что впереди что-то есть. Устроилась на завод «Тизприбор», пока простой работницей.
— Так сказать, вторжение в жизнь? — улыбаясь, сказал Рихард. — Художник должен вдохнуть заводского воздуха, так, кажется, сейчас говорят. Что ж, я сам в молодости работал шахтером, орудовал киркой и лопатой, набирался жизненного опыта. Но тебе, как актрисе, нельзя надолго отрываться от театра, иначе придется играть драматических старух. Не поступить ли тебе в какую-нибудь театральную студию?
