— То есть? — строго спрашиваю я.
Рыжая закатывает глаза:
— У меня нет ничего серого.
Вообще-то тёмная одежда на полках лежит, но я поняла, что женщина подразумевала — у неё нет традиционной одежды последователей Всеблагой Нексин.
Какой цвет мне будет к лицу? Ни освещения, ни зеркала…
— Сеньора, у вас есть что-нибудь благородное? И… может быть, яркое? Брусничные оттенок, глубокий розовый или насыщенный, но приглушённый изумруд? — я вспоминаю описания нарядов из романа.
Минимум одно платье должно быть настолько кричащим, чтобы на лице взгляды не задерживались.
— О?
— Я хочу одеться, как благополучная горожанка вольных взглядов, но держащаяся приличий.
— Однако.
Женщина откладывает счёты и выходит из-за прилавка.
— Два платья, туфли, зонтик, сумочка, — перечисляю я. — Хм, лёгкий плащ?
Я не хочу лишних трат, но хозяйку лавки надо заинтересовать, потому что сама я могу рыться в вещах до скончания века. Она же свой товар знает.
— Есть платье, его шили для одной столичной леди, но оно ветхое и линялое. Впрочем, вы легко исправите его краской и, допустим, свежей вышивкой.
— Не годится. Я переоденусь здесь.
— Ага…, — женщина прищуривается.
С минуту она размышляет и устремляется в угол, где одна на другой стоят громадные корзины. Выдернув вторую снизу и при этом ухитрившись не развалить “башню”, женщина достаёт свёрток плотной сочно-розовой ткани, и в её руках он превращается в платье с великолепным отложным воротником.
Я бы купила, но:
— И модницы за него не передрались?
— Платье в полном порядке.
— Я верю, — улыбаюсь я.
— Девушку бросил жених, и бедняжка с горя повесилась. Это было её помолвочное платье. История в нашем городе нашумевшая. Вы не местная, да? Я бы сама это платье не взяла. Зачем мне тряпка с мертвячки? Но сестра бедняжки принесла одежду в мешках… Оно чистое.
Какое совпадение, тоже помолвка…
— Она хоть не в нём повесилась?
— Н-нет.
Точно? Точно-точно?
Платье действительно чистое, ни пятен, ни дурного запаха.
— Вы правы, сеньора, вам эта тряпка ни к чему. В цене сделайте шаг навстречу, и я с радостью вас от неё избавлю.
— Хитрая какая.
В итоге я набираю полный саквояж вещей, и не только одежду, но и аксессуары, обувь. И становлюсь беднее на целых четыре глиота. Неоправданно дорого, с одной стороны, ведь я рассчитывала уложиться в полтора-два, но с другой стороны, я приобрела добротные вещи, в которых не стыдно выйти. Дешёвые тряпки женщина мне показала — лохмотья.
