Парень в кожаной куртке и бандане искусно ударял по золотистым тарелкам. Быстро. Уверенно. Он заражал драйвом, задором хлопающую публику. Я на время завис, не заметил, как сам начал отстукивать в такт музыканту по своему ребристому жестяному боку. Я стучал своими шланговыми пальцами и покачивался от удовольствия. В музыкальном трансе я снова позабыл о безопасности, о наставлениях родителей и приблизился к общей толпе. Я привлек их внимание – слишком близко подошел без причины да еще отстукивал пальцами ритм и пританцовывал. Барабанщик заметил меня последним. Мы смотрели друг на друга и играли один и тот же ритм на двоих. Каждый на своем инструменте. Толпа расступилась. Барабанщик перестал играть, а я не останавливался. Я держал тот ритм и старался соответствовать нотам, как мог. Пальцы, как ошалелые поочередно искали ноты на моих жестяных музыкальных боках, а резко и отрывисто подаваясь вперед, я звонко хлопал крышкой, как барабанщик тарелкой. Получалось неплохо. Кто-то зафукал, кто-то заохал. Через минуту я очнулся. Заметил недоумевающие взгляды людей. Кто-то смотрел с удивлением, кто-то с отвращением, кто-то с интересом. Я испугался. Взглядов. Интереса. Боже, я опять вляпался, – подумал я и включил скорость. Я помчался прочь из подземки. К пандусу. В подъем. Без оглядки домой.
Дома я закрылся и зажал уши листами со стола. Я хотел провалиться от стыда. Как можно было так подставиться! Завтра меня будут искать. Люди пожалуются на меня. Попадет родителям, и проблем не избежать. Какой болван! Ведомый, ненормальный болван! – ругал я себя. Остается надеяться, что меня не найдут. Хоть бы не нашли.
На следующий день вышли в печать газеты с фотографией удирающей урны. Статья вышла гневная. Люди заговорили о мусорщиках в нелестном тоне. Содержание статьи мне пересказала мама. На работе ей намекнули, что смена растет никудышная. Сказали не конкретно, а в общем. Дали понять, что виновником вполне мог быть их сынуля. Только он чудит в последнее время. На фотографии в газете запечатлен мусорщик-ребенок со спины. Это счастье, что со спины. Ведь иначе последовало бы немедленное наказание. Утилизация. Никаких отклонений от нормы быть не должно.
– Уник, признайся, это был ты, – допытывала мама.
– Я только слушал музыканта. В стороне.
– Уник, знаешь, что мне говорят на работе? Что будут тщательнее отбирать мусорщиков. Отбор будет жестче. Чем это может обернуться? Для тебя, в первую очередь.
