Однажды я подслушал беседу одноклассниц.
– Может, мы зря его обижаем? – послышалось от Лии.
– Тебе его жалко?
– Ну, может, он и вправду одаренный. Просто мы не понимаем.
– Да уж, одаренный. В делах дурацких.
– Он слышит музыку.
– Вот видишь – это ненормально. Он – идиот.
– Нет, он – бедняжка. Ему не повезло.
Девочки зашли в школу, а я остался под лестницей. Очень неприятно слышать о себе гадости. Я закрыл глаза, чтобы не заплакать. Лучше злиться, чем плакать. Я буду злиться. Я не хочу больше стараться соответствовать классу. Если я другой, значит пусть получают другого.
С тех пор я изменился. Я начал высказывать свое мнение. Я стал спорить с учителями, одноклассниками, отстаивать свою точку зрения. Сказать, что не возникло проблем, не могу. Проблемы возникли. Меня трижды хотели исключить. Родители правдами и неправдами уговаривали учителя Мо дать шанс. Снова и снова. Только благодаря дару убеждения мамы учитель находил в себе силы не сделать этот отчаянный шаг. Я ходил по лезвию ножа.
По ночам, когда мама с папой дежурили, я робко отстукивал мелодию барабанщика. Я настраивал себя, как ударную установку, понял, что мои бока дают низкий глухой звук ближе к бокам и звонче к переду. Звук зависит от силы удара и от постановки пальцев. Их можно убирать после удара сразу, а можно задерживать и ерзать ими на месте. Также я начал чаще использовать крышку. Крышка дает звонкий, яркий звук. Звук-праздник. Еще очень неплохо получается губами. Толкая воздух из себя, определенно ставя губы и кривя рот, я добиваюсь нужных звуков. В совокупности, издаваемые мной звуки и шумы, дают музыку. Мою музыку. Мой ритм.
Я люблю бывать один. Редко я остаюсь наедине с собой. Но именно тогда я по-настоящему счастлив. Как идиот. Мне нравится результат моих тренировок. Но только мне. В моем мире у меня нет соратников, нет ценителей, нет друзей. Это мое наказание, моя аномалия, моя жизнь. Как же я люблю одиночество!
– Ты сегодня выходишь вместо меня с мамой на работу. Я попросился в другой район. Не подведи меня. На этот раз, лады?
– В другой район. В новый квартал на окраине, – бубнила мама.
– Да, конечно, – тихо сказал я, глядя куда-то в правый верхний угол комнаты.
– Что значит «Да, конечно»? Вкладывай смысл в свои слова. Папа идет на риск ради тебя. Он идет неизвестно куда. Кто знает, что его там ожидает, – нервно продолжала мама.
– Я же сказал. Я все понимаю, не подведу, – отчеканил я ответ им обоим.
