Сейчас поезда из Москвы на Восток идут через Новосибирск, Иркутск, Читу до Хабаровска. Затем одни уходят на север, до Советской Гавани, а другие на юг, через города Бикин, Иман и Уссурийск, до самого Владивостока. В 1909 году вместо временных деревянных мостов через множество мелких рек и ручьёв были построены прочные бетонные, которые служат до сих пор. На каждом мосту закреплена сбоку гранитная плита с выбитой датой и фамилией инженера, строившего его.
От моего дома до Кирсанихи километров пять. Мы часто бегали туда купаться. Путь лежал большей частью по железнодорожной насыпи. Крупная гранитная колотая щебёнка быстро приводила наши кожаные сандалеты в полную негодность. Мост через реку Бикин с двух сторон охраняли часовые с карабинами и днём, и ночью. Сразу за мостом на реке нас ждали боновые заграждения – цель наших неблизких прогулок. Боны – это попарно связанные крупные брёвна, нанизанные на один толстый длиннющий стальной трос. Они растянулись по реке километра на три-четыре, поделив реку наискосок на две части. По правой части плыли брёвна, сплавляемые леспромхозами с верховьев реки до огромного лесозавода, расположенного на краю нашего города.
Чтобы боны не сносило к левому берегу сильным течением, с вершины Кирсанихи шли под большим наклоном растяжки из стальных тросов диаметром примерно четыре сантиметра. Мы поднимались на стометровую гору по крутой скале без всякого снаряжения. На зеленеющей вершине попутно рвали дикий чеснок, выкапывали луковицы сараны для еды.
Берег реки был не подарок, весь из скальных осыпей, круто уходящих в воду. Ходить босиком по острым камням было очень мучительно. Но в награду нам светило два шикарных удовольствия. Первое – это само купание.
Мы быстро переплывали часть реки до бонов, взбирались на скользкие брёвна и бежали по ним пару километров вверх по течению. Там дожидались особо крупных или просто громадных брёвен, сплавляемых по реке, и лёжа плыли на них вниз по течению. Жаркое солнце нещадно палило наши тощие животы и облезлые спины. Иногда сползали с брёвен, ныряли раз за разом в чёрную глубину, пытаясь достать дна. Это удавалось очень редко, и то только самым отчаянным пацанам.
Между нами ходили истории, что в глубоких омутах среди топляков (это такие затонувшие брёвна на дне) живут гигантские усатые сомы, которые могут запросто проглотить взрослого человека. Страх сжимал сердце, и руки бешено загребали воду, чтобы как можно скорее вынырнуть на поверхность.
