– Бросила своего любовника, – просто сказала Юля. – Опять свободна, как лепесток розы на ветру.
Ветер бурным потоком ворвался за пятнадцать минут до окончания рабочего дня и пригласил отужинать сегодня же. Отказы не принимались. Отказы и не планировались. На ужин Юля захватила маникюрные ножнички. Очень хорошие, очень острые, ее любимые.
Случай представился. Юля за третьим бокалом, а была пятница, можно было позволить, рассказывала шефу о поездке в Чили. О культуре и традициях этой страны. Оказывается, шеф там бывал, но о культуре знал мало, только о листьях коки, из которой делается средство для обретения счастья, на котором сидит весь Голливуд и, видимо, Ричард Гир.
«Еще и наркоман!» – с отвращением подумала Юля, добавляя жирный плюсик в умозрительную тетрадку с провинностями жертвы.
– А традиции чилийцев, влюбленных чилийцев, – с акцентом добавила Юля, – это отрезать на память локон волос. Так чувства будут сохраняться вечно.
«Можно было и ноготь с кожей спокойно откромсать», – весело подумала Юля, глядя в немного дебиловатое осоловевшее лицо шефа, который храбро пил белое вместе с ней, хотя не любил выпивки.
Естественно, Юле пришлось лишиться локона и своих волос. Но это считалось, что она отделалась малой кровью.
Прибежав домой с ужина, Юля быстро достала из морозилки сердце, мочу, перемолотый табак. Все перелила-пересыпала в специальную бутылку, купленную для этого случая, кинула туда волосы шефа и готова была выпить прямо сейчас. Но, во-первых, ингредиенты были сильно заморожены. Их можно было только облизывать или сосать. И, во-вторых, рецепт гласил выдержать четырнадцать дней.
Тяжелых дней, как оказалось.
Ибо пятничный ветер подул сильнейшим ураганом субботы, сносившим все на своем пути. Прям начиная с девяти утра.
Захар Анатольевич стоял у домофона и одной рукой звонил Юле, другой держал букет алых роз.
Юля, которая не спала полночи, размораживая козлиную мочу и медвежье сердце, проклинала шефа за раннее вторжение. Но отказать боялась. Потому что деньги жертвы пока принадлежали жертве. Пришлось ласково ответить, ласково удивиться, ласково охренеть, потому что шеф прибежал к ней в спортивном трико и теплой ветровке, чтоб пригласить на пробежку, на марафон – в октябре-то месяце – учрежденный в поддержку борьбы со страшным заболеванием. Билеты были уже куплены, вырученные деньги уже полетели на лечение несчастных больных.
Не ради себя, не ради шефа, но ради больных страшным заболеванием, Юля достала леггинсы с начесом, и толстовку с мехом, и зимнюю шапку на всякий случай, и побежала рука об руку с шефом в неизвестную даль.
