– Хорошо, я тебя не по улице вела, а в руках тащила, – незло бросила я охотнице на постельное белье.
В душе мне было жаль Галю, на которую выпал осадок всего, что произошло в хозяйской семье. И после ужина, сама не зная почему, я решила прогуляться до дома Ларисы вместе с Галей в надежде что-то исправить в нашей общей судьбе.
Я нашла адрес Ларисы в паспорте собаки, и мы отправились за черту города, туда, где располагались респектабельные дома, большие и красивые, с садами и огородами и гигантскими заборами, охраняющими всю эту красоту.
Еще было светло и приятно прогуляться по улице, которая скатывалась вниз к реке с живописными березками и скамеечками, на которых я хотела посидеть, посмотреть на воду и подумать о том, как поступить с собакой. И о своей судьбе немного.
Галя повиливала хвостиком, узнавая родные пенаты, как вдруг… из-за угла появилась фигура, точнее фигурка бабули, на которую, замерев, стала таращиться такса. Я поняла, что это потерпевшая в деле, из-за которого на меня свалилась Галя.
Слава Богу, собака не залаяла и не бросилась на пожилую женщину и в самом деле премилейшего вида: с наведенными кудрями, еще теплыми после бигудей, на окрашенной в шоколадный цвет шевелюре, в такого же цвета пальто и туфлях. Женщина, посмотрев на меня, потом на таксу, поздоровалась и последовала дальше по своим делам. А меня стало разбирать любопытство, причем до самых до ребер, что могло не понравиться собаке, которая шесть лет жила мирно с социумом в социуме, а тут набросилась на ни в чем не повинную женщину?!
В целях безопасности мы не ринулись за старушкой, а наоборот свернули за угол, откуда появилась бабулька, и стали бесцельно бродить вдоль домов. Ни адреса, ни примет дома, где проживала эта с виду приличная жертва, не имелось. Но мною стало двигать жужжащее чувство любопытства, рождающееся в подмышках и живущее под коленками, что есть нечто недосказанное в этой «рыжей» истории с покушением.
Так ничего не словив, мы уже хотели отправиться домой к Ларисе и на коленях (я на коленях, такса на лапах) умолять забрать убийцу домой, если надо с вычетом откупа из моей зарплаты.
Но было уже темно, забор дома хозяйки был большой и черный, и почему-то очень не хотелось в него стучаться.
На следующий день я опять захватила Галю на работу, потому что оставлять охотницу и убийцу несвязанной по рукам и лапам в чисто прибранной квартире было себе дороже. Галя не унывала, как всякая домашняя тварь. Ей хотелось быть с человеком – одеяла и рваные подушки и обсиканные паласы могли подождать.
