– Что бы ты хотела сделать, Мария? – спрашивал Ким, когда судебные дела по закрытию и банкротству почти отошли на задний план, а времени становилось все больше и больше.
– Не знаю, – улыбалась Мария. – Я всегда хотела выйти замуж по любви. Иметь большую крепкую семью, детей, – она пожала плечами. – Все мои мечты сбылись, – она обняла Георга, который обнимал машинку. – Мне хорошо везде, где есть ты, Ким. Чтобы хотел ты, дорогой?
Бабоса подумал, что удивительно, но в сущности сбылись и его мечты. Он хотел быть нормальным. Что обычно под этим значилось? Чтоб тебя любили таким, какой ты есть. Мария любила его, а он ее. У них везде был лад и в отношениях, и в постели, и в разговорах и во взглядах на жизнь.
И то, что они, как две улитки, оказались без домика, не пугало молодого мужчину. Дом был там, где были Мария и дети, а крыша над головой – всего лишь декорации, подороже или победнее. Ким Бабоса и его семья перестали быть миллионерами, но оставались богатыми людьми с открытыми планами.
Полжизни мечтать иметь домик, как улитка, а потом полжизни мечтать избавиться от этого ощущения «быть в домике» – это сыграло с Кимом и его кланом потрясающую игру. Он освободил себя и семью от крыши, которая стала ломать нежное тельце без скелета, желающее давно трансформироваться в нечто иное. Должна же быть эволюция и у безхребетных? Но во что именно, пока было неясно, хотя идеи и перспективы захватывали ум Кима, который помнил и чтил слова отца: не терять времени, ведь сначала нужно узнать, кто ты, а потом сделать то, что должен.
Эпилог.
Георг, достигнув совершеннолетия, объявил родителям, что желает стать криминологом. Нурия, здоровая девочка, что родилась в счастливый год освобождения от улиточного рабства, так и не начав играть в куклы, сразу пошла по стопам брата, взяв в руки его пистолеты и наручники.
Оба являли собой жгучую смесь лучших качеств семьи Бабоса-Рибейра, которые были поражены решению детей. Бабушка Мириам даже не смогла прокомментировать подобный шаг, казавшийся ей постраннее, чем полет в космос. Только не удивился Ким, с серьезностью приняв профориентацию детей. Женщины как всегда доверились его внутреннему чутью.
– Надо ехать в Северную Америку, – говорил он. – Ahí la gente esta muy loca. Люди там сумасшедшие. У них должны быть сильными факультеты криминологии. Вы научитесь всему, что есть лучшее в области убийств и мошенничества.
И как не отговаривали всем миром детей все-таки не ввязываться в мир криминала, насилия, нарушений, бесчинств, те, будто одержимые, настаивали на своем. Сначала в специальный интернат отправился учиться Георг, Нурия поехала четырьмя годами позже. Таким образом, дети, чуть оперившись, полностью дистанцировались от семьи, приезжая лишь на каникулы и праздники с новыми грамотами и золотыми медалями по стрельбе, владению оружием, математическим олимпиадам и другим умениям, никогда не водившимся у Бабос.
