Театр трагедий. Три пьесы | страница 32



ядом мысли изнуряют.

Не от людей, а от добра бегут.

Воздев руку, старец обрек на муку,

поднялись ветра, вихри завертелись в ряд, кружащий

Дом вверх ненавистников взлетел,

словно пылинки, рушились стены, крыши.


Рассыпались на песчинки, пустыней ставши,

мертвой и безлюдной, ничесоже не родящей.

Крепость пятая лукаво засверкала,

люди суетливы, копошатся словно мыши,

Подобно муравьям, грузы,

мешки несут в три раза больше роста.


Измучены собратья, серебра и золота рабы,

иль любой другой вещицы,

Купцы, набитые алмазами ларцы,

стерегут и днем и ночью, считают до ста,

В долг с жадностью дают, в рост,

высокого полета птицы.

Корень зол всех растят, и лелеют,

пожертвовать отдать не смеют.


Воры любители чужого,

мечтатели богатства,

искусники притворства,

Скупцы и расточители,

всегда бегут, копя монеты,

забывая Бога и о ближнем, блеют

По-ослиному телегу груженую везя,

и в гробе лежать с приданным будут, ради коварства.


Нищему не подав ни разу,

не отдохнуть глазу от блеска драгоценностей

Цветных, сундуки взвалив на спины,

жизнь проживают с набитыми карманами зла.

Мудрец лишь вздохнул,

в миг в прах сребролюбцев обратил,

по ветру развеял средь камней,

Что есть сердца их, разбросаны по миру,

земля их ныне мать и сестра.


Рог боевой рядом возопил,

град шестой он сотворил, приоткрыл.

И крепость та войной была, людьми гневливыми наделена.

Насилие процветает здесь,

каждый готов постоять за честь,

мечом разил


Мстительный герой,

врагов своих беспощадно резал не знающи греха.

Плоть за плоть, девиз рук убийцы,

все одинаковы, похожи, ведь пострижены все как один.

Кто наступает, кто защищает,

методы едины, потому и непростимы.

Зверь, защищающий своих детей,

по-прежнему остается зверем,

когда клыки вонзит в горло врага,


Подставлять вторую щеку Господь учил,

но доселе никто не понял,

и ныне поступки исповедимы

Военачальников и царей, в крови воина отмщенье,

мщенье главный для них удел.

Не ударяй и не толкай, боль не причиняй, заповедано,

а они, сжав кулаки, бьются насмерть.


Одних медалями наделяют,

прославляют, забывая о том,

что они убийцы, мир проклинают.

Во врагах видят лишь цель, мишень,

и острием шершень яростно ужалив,

Дважды, трижды, до скончания веков.


Ирода поклонники живут,

силу, смелость, беспощадность чтут.

Завистники, гнев разрушает их,

нет для языка и рук смирительных оков.

Воздвигнув стены, побои и войны оправдали,

брать меч и погибать от меча не прекращали тут,

Распри, злословие и клевета,

обиды и ненависть к другим народам,

спешат на военный зов.