Второй жизненный тезис был продемонстрирован на публике. И те внимали его всесильным глаголам, как внимают юродивым, ибо по обыкновению пространны их слова, но правдивы. Посему Аспид незамедлительно явился в гостиную, где по привычке собиралось семейство в полном непререкаемом составе: барон с сыном Олафом с неподдельным энтузиазмом играли в нарды, старшая дочь играла с младшей в куклы, а баронесса наблюдала за их капризами. Помимо перечисленных в сей обширной комнате людей, здесь также удобно расположились сестра баронессы и ее дочь Хлоя, которая в некоторых чертах походила на Аспида, та азартно демонстрировала маме причудливые фокусы.
В просторной гостиной светло, за окном томно сгустились вечерние сумерки. Всё обыденно, определенно, неповторимо. Аспид бесшумно зашел в сей обитель семейного уюта завернутого в клубы спокойного счастья. Он незаметно вторгся в идиллическую гармонию, начав пускать круги по поверхности утопического водоема, дабы взбаламутить те воды, либо чтобы поднять волну и очистить впадины сталактитов и темные пещеры их остроконечных душ. Аспид встал посередине ковра, таким образом, чтобы все окружающие отлично видели его и непременно слышали. Однако никто не приметил его появление, словно тень мелькнула, стоит ли обращать на нее излишнее внимание. Только барон самим нутром учуял нечто неладное, покосился одним пытливым глазом и надменно изрек.
– Проваливай отсюда, змей, сейчас не до тебя.
Аспид манерно сложил руки за спину, словно деликатно пряча шпагу, дабы показаться противнику беззащитным, открытым. Стоит упомянуть, что мальчик надел самые дорогие одежды, какие он отыскал на чердаке, в узле устаревших нарядов Олафа, тем самым он приобрел статность, дабы соответствовать атмосфере богатства, чтобы не привлекать их взор своим неопрятным внешним видом, а будоражить их умы своими знаниями. Его тесно прижатые ноги по обыкновению были сложены прямолинейно, убрав длинные пряди волос за уши, чтобы не мешали, Аспид начал уверенно излагать свою величество мысль.
– Дамы и господа, смею вас заверить – последующее действо станется куда более занятным, чем ваши бесполезные занятия. Ведь вы все куклы, с которыми мне посчастливилось поиграть. – он обвел присутствующих проницательным взглядом. – Вас не существует. Всё что меня окружает, создано ради моей потребы, для моих мудрейших воззрений и величайших деяний. Во Вселенной живут только я и Творец, все остальное ни больше, ни меньше, декорация, вы все движетесь по определенной программе, вы все сотворены ради меня одного. Вы встречаетесь на моем жизненном пути намеренно, судьбоносно, все глобальные катастрофы происходят ради моего сочувствия, ваши боли ради моего сострадания, ваша ненависть ради моего закаливания. Вы играете роли, написанные в сценарии, и я смотрю на вас как на актеров, зная, что на самом деле вас нет. А есть только я. Вы призваны мне в служенье и потому вы подчинитесь моей воле. Однако вы станете отрицать мои воззрения, что весьма предсказуемо, ведь не желаете быть раскрытыми. – в речи Аспида не было эгоизма, как впрочем и гордыни, он просто заблуждался ведомый беспочвенными чарами отчаяния. – Я помню свое рождение, свое ранее детство, помню каждое ваше слово, поэтому прекрасно изучил всех вас. Творец создал Адама, первого человека. Внемлите же мне, ибо я и есть первый и последний. Но вы зовете меня Аспидом. Может быть вы и правы, ведь змей был сотворен прежде человека. Какие боязливые у вас лица, и это прекрасно трогает меня.
