МОЕ ТЕЛО ЛЕЖИТ ВНУТРИ ПОМЕЩЕНИЯ, СТЕНЫ КОТОРОГО ПОКРЫТЫ МЯГКИМ МАТЕРИАЛОМ, А Я ТОЛЬКО И СЛЫШУ, ЧТО ГУДКИ ТЕЛЕФОНА, КОТОРЫЙ НИКАК НЕ МОЖЕТ ПЕРЕСТАТЬ ИЗДАВАТЬ ГРОМКОЕ И ПРОТИВНОЕ МЫШИНОЕ ПИЩАНИЕ, ТОЛЬКО И ДЕЛАЕТ ЧТО ПИЩИТ. ПИЩИТ И ПИЩИТ, ПИЩИТ И ПИЩИТ, ПИЩИТ И ПИЩИТ, ПИЩИТ И ПИЩИТ, ПИЩИТ И ПИЩИТ, ПИЩИТ И ПИЩИТ. КОГДА НАСТУПАЕТ НОЧЬ, ТО КОРИДОР СНАРУЖИ НАПОЛНЯЕТСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ВОЕМ И КРИКАМИ, НАПОЛНЕННЫМИ ВСЕЙ БОЛЬЮ, ЧТО МОЖЕТ ИСПЫТАТЬ ЧЕЛОВЕК. С НИХ СДИРАЮТ КОЖУ, СТАРАЯСЬ ПОДДЕРЖИВАТЬ ИХ ЖИЗНЬ, ПОСЛЕ ЧЕГО ВЫЛИВАЮТ НА МЫШЕЧНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ, НЕ ЗАЩИЩЕННЫЕ НИЧЕМ, МНОЖЕСТВО ХИМИЧЕСКИХ РЕАГЕНТОВ, УСИЛИВАЮЩИХ ГИДРОЛИЗ. Я НЕ МОГУ ДВИНУТЬ НИ ОДНОЙ ИЗ ТОГО МНОГООБРАЗИЯ МЫШЦ, ЧТО ЕСТЬ У МЕНЯ, А ИЗ МОИХ ДЕСЕН ЛЬЕТСЯ КРОВЬ, ОКРАШИВАЯ ПОСТЕЛЬНОЕ БЕЛЬЕ БЕЛОГО ЦВЕТА В КОРАЛЛОВЫЙ ОТТЕНОК.
За углом стоит машина, к которой я так долго двигался, а около нее стоит мой компаньон, являющийся бывшим членом силовых структур, поэтому нам с ним есть чем заняться теперь. Я пожимаю ему руку, которая лишена двух пальцев, а он осматривает меня с головы до ног. Потом останавливается на моем лице, понимая, что дела пошли не так, как планировалось, тяжело вздыхает и открывает багажник, из которого достает средство индивидуальной защиты кустарного производства, сделанное с помощью эфирной смолы, герметика, двух стеклянных линз, резиновой подкладки и патрона от противогаза. Медленно я подношу ее к своему лицу, после чего полностью надеваю, не ощущая ее на своем лице – линзы даже улучшили мое зрение. Следом Водитель достает из багажника два дробовика, один из которых дает мне в руки, а я роняю его вниз, не ожидая такой тяжести. Поднимая дробовик, я замечаю на себя презрительный взгляд Водителя, которому не нравится, что я даже не могу удержать в руках такой мощи оружие, патроны которого теперь не пороховые. Некоторые оружейники полностью перешли к патронам на основе перекиси водорода, но они недолговечны, отчего никогда не смогут полностью вытеснить пороховые.
Мы садимся в машину, стук дверей, после чего заводится двигатель, и мы уезжаем. Движение нашей машины состоит множества отрезков, в которых машина неподвижна, поэтому мы вправе сказать, что машина движется только потому, что не движется вовсе? Каждую единицу времени машина стоит, как бы мы не старались, но каждый раз она оказывается на новом месте, опровергая изначальную мысль, или показывая, что конец мысли может уничтожать ее начало. В один момент машина останавливается, а Водитель перерезает пару соединяющих кабелей, после чего фары тухнут, оставляя перед нами темную дорогу, в которую проваливается взгляд. Пейзажи сменяют друг друга, пока Водитель даже не меняет положения собственной головы, а я читаю материал, из-за которого мы сейчас движемся вперед. У оппозиции есть запасы продовольствия, но никому неясно откуда именно у них появляются запасы еды, которой теперь не хватает по всему миру. Мы движемся к их маленькому складу далеко от городов, в то время как малейшие следы цивилизации остаются позади, оставляя нас наедине с природой.
