Вылетели к холмам, и там туман исчез. Он обогнул легковушку, мигнул ей аварийками «спасибо», за то, что проводила, стал набирать скорость на подъем. Магнитола, связанная пуповиной с Васкиным телефоном, пела что-то про нейротоксин, про петельку на шее, он сначала вслушивался, но потом перестал, было противно.
«А Мобильный-то нормальный пацан. – вдруг качнуло Ваську в его сторону. – Несмотря на то, что его папаша поп». – «Кто?» – удивился Александр. «Батя Мобилы… Ну, Симы. Он поп. Сима от него сбежал, и правильно сделал. Как жить с попом?» Александр усмехнулся. Знала бы ты, Василиса, кто тебя возит, вот бы позабавилась!
Дорога была угольно чёрной, как и небо, как и степь вокруг, только белые полосы на дороге змеились ориентиром. Будто в космосе летим, подумал он. Ни право, ни лево, ни верха, ни низа, только белые полоски, да красным пролетают мимо спутники-машины.
«О! Вот песня! Прям про нас, слышь, бродяги? – ожила вдруг Васька и прибавила звук. – Ну-ка, подпевайте!»
Все твои подруги суки
Часто ездят заграницу
Чтобы фоточки в Фейсбуке
Залепить, как говорится,
В Инстаграме свои рожи
Похудевшие @#ячат
Мы с тобой поедем тоже
По путевке по горящей
Все сзади завозились-зашевелились, стали подпевать:
На фоне Эйфелевой башни
С айфона селфи за@#ашим,
А на @#я ж ещё нам наш вояж…
«Эх… А может, правда, накопим деньжат, да на Бали? Или хоть в Тайланд? Оторвёмся там по полной!»
Слова Теодора были последним, что Александр услышал до удара. Нет, успел ещё увидеть – слева, на обочине его космоса мелькнули мигающие огни, а потом был удар и полёт. Он уже не понарошку, а действительно не понимал, где верх, где низ, только мир существовал как бы отдельно от его сознания, а оно, сознание, замерло удивлённо и наблюдало. Вот полетели стёкла в лицо, и он заставил себя зажмуриться и почувствовал, как будто осы кусают его лоб, нос и щёки. Что-то скользнуло мимо него, большое, как огромная рыба, зацепив плавником за ухо (откуда в космосе рыбы? – успела мелькнуть в голове мысль). Вот обожгло болью грудь и откинуло назад (это руль, наверное, сломал рёбра). Потом начало крутить (что, если посадить кота в стиральную машинку? – вспомнил он давний-предавний вопрос сына) и вдруг понял, что и сын Коля и жена его Марина сейчас так далеко от него, как будто он не на полпути в Абалаково, километрах примерно в сорока, а на другом конце вселенной. От этой мысли стало страшно и захотелось заплакать. И он открыл глаза.
