Несколько минут Горыныч сидел в одиночестве. Он стал размышлять о том, что ему делать дальше. Хорошо, пушка у него будет. Но что дальше? Даже с пушкой идти одному против головорезов Казбека было опасно. Нужны были союзники.
Вдруг опять в комнате нарисовалась цыганка. Она игриво подошла ближе и заискивающе спросила:
– А может быть, я тебе погадаю?
– Нечего тут гадать. Все и так понятно.
– А я тебе погадаю так, что ты этого никогда не забудешь. – и она стала пританцовывать, раскачивая плечами.
– Вот что… Я лучше на улице подожду – сказал Горыныч, вставая с кресла.
Вдруг цыганка как-то резко дернулась в его сторону, у нее в руках оказался платок. Она неожиданно оказалась совсем рядом и с силой прижала этот платок к носу Горыныча. Тот никак не ожидал этого. Он не успел ничего сделать, и в нос ему ударила резкая волна сладковатого запаха.
Горыныч со злостью отшвырнул платок в сторону и с силой оттолкнул цыганку. Голова закружилась, и он повалился обратно на кресло.
– Ты что, сдурела… – он хотел наорать на цыганку, но вышел какой-то слабый хрип.
Он почувствовал, как перехватило у него дыхание. Ни конечности, ни язык его уже не слушались. Цыганка начала копаться у него в карманах. Глаза у Горыныча сами собой закрылись.
Последним, что он услышал, перед тем, как потерять сознание, были грохот слетающей с петель входной двери и истошный вопль цыганки.
Глава 27. Нагорный. Анархия баранов.
При любой диктатуре всегда есть возможность держать свою фигу в кармане.
Но, плохо, когда из-за этого вся одежда с карманами попадает под запрет.
Тогда приходится держать фигу у себя в мозгах.
Игорь Чекомазов.
Была глухая ночь, впереди слева от меня в небе еле-еле пробивалась предрассветная дымка. Мы вчетвером шли по ночному городу. Но город не спал.
Еще один этап нашего пути подошел к концу. Мы вышли из поезда, и теперь нас ждал ночной пеший переход от железнодорожной станции Красноярск-Пассажирский до Красноярского речного вокзала, откуда на рассвете должен отходить теплоход.
Ночной переход – это, конечно, громко, сказано. Это, можно сказать, легкий моцион. Всего каких-то четыре километра… Попутчиков у нас оказалось не мало. Впереди шли отгулявшие свое отпускники с женами, детьми и большими баулами. Сбоку плелись унылые командировочные с чемоданами из кожзама. Были где-то рядом такие же, как мы, искатели лучшей доли, шедшие группами по трое-четверо. За нами шли гурьбой солдаты зенитно-ракетного полка. Полка, по странной иронии судьбы, названного в честь нашего далекого, родного нашего Безымянска. Это я уже успел разглядеть у них на шевронах.
