А там это было просто необходимо. Как на войне, где, если не куришь, то просто сгораешь изнутри. Но это, наверное, было не самое большое из зол, потому что за месяцы работы на комбинате легкие набивались такой гадостью, по сравнению с которой никотин был просто детской шалостью.
Надо будет бросить при случае…
Гуляя по берегу, я с удовольствием ступал в болотистую квачу. С каждой станцией она становилась все жиже и все живее, земля была более оттаявшей, ароматной, взапревшей. Я с удовольствием ощущал, как появляются эти ароматы весны. Весны не северной, а самой настоящей, той которую я все время знал… И сам я, вмерзший в этот странный город, пораженный его нечеловеческим холодом, стал оттаивать вместе с землей, и стали проникать в душу какие-то мелкие несуразные радости. И уже без особой ненависти я начинаю смотреть на подвыпившие компании на палубе, а назавтра, вполне вероятно, они уже станут мне, как родные.
Потом гудок, и я поднимаюсь на палубу, стою какое-то время, смотрю, как отшвартовывается судно. А затем еще гудок. И еще. И когда вновь ощущаю телом равномерные покачивания, иду обратно в каюту. И опять я слышу монотонный гул работающих моторов.
И вот сижу я в каюте, и мысли начинают роиться в моей голове. Воспоминания, осознание и понимание, переоценка. Анализ, черт его побери… Злое какое-то словечко…
Зачем я столько думаю? Зачем я взял полный чемодан книг? Чтобы смотреть в одну точку и думать? Что я хочу узнать?
Может быть, я хочу понять, где же я свернул не туда? А вообще – туда я свернул или не туда? И свернул ли я куда-то вообще?
Этого я не мог понять. Я этого не знал. Я еще много чего не знал. Я, вообще, почти ничего не знал. Почти ничего… Ничего, кроме факта своего непонимания, и, еще, может быть, какой-нибудь пары-другой избитых истин.
О том, что жизнь – сложная штука…
О том, что нет ничего нового под Луной…
О том, что выше головы не прыгнешь… И до горизонта не добежишь… И от судьбы не уйдешь… А время! Время-то – не остановишь!
А еще о том, что всякий дождь начинается с первой капли, торнадо начинается со взмаха крыльев бабочки, а любой путь, даже самый-самый длинный, начинается с первого, конкретного шага.
А ведь эти избитые истины – это все, как будто бы, и правда. Это, как будто бы, все про меня. Мой путь, он скорее всего, окажется не самым длинным. Но, он еще не окончен, он еще продолжается – и я не знаю, куда он меня, в конце концов, приведет.
Но я точно помню тот первый шаг, с которого это все началось.
