Я прикрыл глаза. Скорей бы уже. Выехать уже за пределы опасного сектора, сорвать с себя хотя бы этот дурацкий шлемофон. Или… Покончить со всем разом… Всего лишь несколько минут стрельбы… А потом на полигон. А там все уже давно готово…
Я услышал, как Эдуардович тихо чертыхнулся и отчетливо произнес:
– Есть контакт…
Я почувствовал, что скорость автомобиля начала снижаться. Открыв глаза, я увидел, как наш автомобиль съезжает в сторону. Впереди стоял человек в светоотражающем жилете и фуражке. Он вращал полосатым жезлом и указывал по направлению к обочине.
Прапорщик прикрыл себе колени какой-то сумкой. Автомобиль резко остановился, и я слегка клюнул головой вперед, уткнувшись забралом в спинку кресла. Эдуардович опустил боковое стекло со своей стороны. Человек в фуражке медленно приближался, лениво размахивая жезлом.
Двигатель заглох и наступила звенящая тишина. Наушник в шлемофоне перестал потрескивать. Я ухватил поплотнее рукоять Стечкина, и перчатка тихонько скрипнула.
Эдуардович медленно, как в замедленной съемке, положил руки на руль. Прапорщик застыл, словно сжатая пружина.
Инспектор приблизился к водительской двери и, вдруг, ничего не говоря, достал из кобуры пистолет, и выстрелил по левому переднему колесу.
Я понимал умом, что начинать действовать еще слишком рано, но рефлексы были сильнее. Условный сигнал поступил, и приказ должен быть выполнен.
Я потянул за ручку открывания двери и, держа в двух руках тяжелый Стечкин, одним движением выскочил из машины, встал во весь рост, уперся локтями в крышу автомобиля и выстрелил в хорошо заметную мне голову инспектора.
Человек совершает то, что ему суждено совершить,
Время и место значения не имеют.
Теорияфатальной относительности.
Шон стоял среди деревьев, сунув руки в карманы куртки. В правом кармане он придерживал отдававший приятной прохладой ствол. В левом – нащупывал две запасные обоймы.
В бусе, на котором они сюда приехали, был целый арсенал. Ших постарался. Чего там только не было. Но арсенал арсеналом, но Шон больше доверял своему оружию – лишь заполнил патронами отстрелянную обойму.
Место было хорошее, хлебное. Пока не разнеслась о нем дурная слава. Патрулей здесь почти никогда не было – слишком глухо, патрули стоят на соседней трассе. Зато контрабандисты, торговцы-нелегалы, дальнобойщики, везущие паленый товар. Они-то те патрули и объезжают. Улов в любом случае обещал быть хорошим.
Решили расположиться в лесу, перед тем, как дорога делает плавный поворот. Бус затолкали между деревьями в лес, чтобы не вызывал подозрений. Зато выкатили старые ментовские «Жигули». Лопух надел на себя форму гаишника. Он стоял с важным видом у дороги. Морда у него была подходящая, и выглядел он очень натурально. Чудак залез на невысокую сосну и смотрел в бинокль. До поворота был длинный ровный участок, все подъезжающие автомобили можно было хорошо рассмотреть. Предосторожность была не лишней – лезть на всех подряд нынче стало опасно. В проезжающем мимо транспорте запросто могли оказаться какие-нибудь залетные бандюки, и тогда банальный гоп-стоп мог перерасти в настоящую криминальную войну.
