Проходя мимо кухни, я увидел, как Майк хозяйничал на кухне. Он тонким слоем раскатывал тесто. Кажется, решил взяться за чебуреки. Я хотел незаметно проскочить в ванную, но не тут-то было…
– Доброе утро, отец. Как спал? – донеслось с кухни.
Я, как был, в трусах и майке уселся на табуретке.
– Доброе утро… Да, знаешь, с переменным успехом…
Только вот живот торчит совершенно не спортивно. Совершенно не подобающе для бойца спецподразделения. Видел бы меня прапорщик в таком виде, в жизни бы ему в голову мысль не пришла мне такое предлагать…
– А ты? Как дела с павильоном? – спросил я в ответ.
– Отлично! Все просто замечательно! Я уже почти расставил всю мебель, прибил полки. Товара, жалко, очень мало. Поэтому мне надо будет на пару дней уехать в Джизак. Вернусь, привезу еще – и можно будет начинать.
– Да… Можно будет начинать… Послушай, забыл тебя спросить – а ты вчера с кем это разговаривал?
– Я? Вчера?
– Ну такой человек неприятный. Инвалид какой-то или что? На машине черной приезжал…
– Аааа… Не обращай внимания, папа. У нас в Джизаке тоже были такие люди. Ходили по рынку, требовали деньги. Но это было давно. И этот такой же… Я его просто послал…
Мои опасения подтвердились, и я встревоженно посмотрел на Майка:
– Ты, Майк, будь с ним осторожен – он очень опасен!
Майк, хитро улыбнувшись, посмотрел на меня:
– Знаешь, отец, давай я тебе все же расскажу кое-что. Как обещал… Историю о том, как это было у нас. – Майк вытер руки фартуком и присел на стул – Они у нас появились так же, как, наверное, и везде. Предлагали за деньги так называемую крышу. Порядок, охрана, все дела… Сперва все это действительно было по-честному: они делали свое дело и мзда, которую они брали, была не велика.
– Ну а потом взыграла жадность – продолжал Майк – Аппетиты выросли. Как и следовало ожидать, появились такие, которые платить не смогли. Тогда на тех, кто не платил, стали наводить воров, портили им товар. А потом бандиты почувствовали свою власть и стали бить этих несчастных прямо средь бела дня. В один день один из торговцев очень сильно повздорил с бандитами. Его затолкали в багажник и увезли. Говорят, в горы. На следующий день он не появился на рынке. Не появился на рынке он и на третий день, по правде говоря, его, вообще, больше никто не видел. Тогда старшие из нас собрались, пошли на встречу и предъявили это бандитам. Но бандиты посмеялись им в лицо, избили, переломали им руки и сказали, что за такой косяк надо собрать большую сумму и принести к ним на «стрелку», иначе они каждый день будут избивать кого-нибудь, ломать им руки, а самых несговорчивых будут увозить в горы. Наши торговцы посовещались и пошли на «стрелку». Их было сто восемьдесят, а еще к ним присоединились все их родственники-мужчины. Всего вышло примерно тысяча двести человек. Они разделились и подошли на стрелку с разных сторон. Каждый нес с собой в руке камень. У нас в Джизаке очень много камней, особенно в горах. Бандиты почуяли неладное и стали стрелять. Кого-то они ранили, и даже кого-то убили. Но, каждый, кто пришел, бросил в них свой камень, и тысяча двести камней сделали свое дело. Из бандитов никто не выжил. А их было полсотни, не меньше… После этого у нас уже не было таких людей: никто больше не ходил по рынку и не собирал деньги. Я думаю, еще долго на это никто не решится.
