Важно делать и то, и это осторожно, с должным уважением, а также приправлять сё магнетическими пассами и громким придыханием остывающей плоти.
На стихотворение грозно трубит ангельский лик, самодурство Красной К-Мниги достигает своего апогея. Здесь некоторой пыльце невдомек, что приветливое отношение не более, чем обычная предрасположенность к этикету.
Звезда крепчает, роса бежит по лицу,
Роза целует алые ноздри,
А прекрасное существует как сущий пустяк.
В данной главе омываются ноги в пространном же
Медовом повествовании.
Любовь здесь похожа на чистое небо,
Но именным страданием вызван сей багровый закат.
Место для супа, область для сока,
Жижей раскатывается последний наш вздох!
Зелёный Сатурн и Чёрный Юпитер
Распластанный лёд, что бытует в быстром разбеге изумрудной воды и славные розы того и сего тихо пламенеют под светом горячей Звезды. Жертвенник то или Зелёный Сатурн?
Шар Воды стоит там на тонком постаменте и всем существом смотрит вниз. С испугом блея глазами, видит он весь пройденный путь будучи солнечным лучом, потом земноводной же тварью, а уже после летящим во чреве темного космоса человеческим отпрыском. Как оказалось, что эта наисовершеннейшая формация снизошла обратно до своего первичного начала?
Шар смотрит на свои истоптанные железистые ботинки и охает всей непомерной толщей: «Я есть Царевичье пристрастие, я был хорошей тварью, а стал еще лучше – моя Вода суть градус наклона мировой эклиптики!» Жертвенник то или Зелёный Сатурн – всё равно, и так и этак не щадит он своих дорогих детей, и постамент туда же: сбросил Шар Воды в оглушительные грани его же временного мытарства.
Сухопарое тело у Черного Юпитера. Во времена насущных бдений Красной К-Мниги он был оплотом золотой красоты и мудрости королей, а теперь эта сущность низвергнута в свою новую форму. Ибо там, где нет больше сознательного присутствия, там отпадает всякая нужда в золотых царевичьих настроениях.
Черная мгла степенного хода овевает тело сушенного Юпитера, он хочет достичь своего старшего собрата Сатурна, но это все лишь только мысленные пертурбации, не способные на большее. Чернота приметила упаднические движение Шара Воды и силой привлекательности привлекла к себе сию сонливую мару.
– Моя история написала в Красной К-Мниге. Я «человеком» был настороженным и начитанным, не съедай меня, не обгладывай меня о, Черный Юпитер! Ты всегда был мне другом-подругой, ценил ученое общество и красоту земной мысли, отчего же теперь твоя длань сделалась такой тёмной? Грешить против Красной Магии – дурной тон! – Шелестела Вода, силясь отдаться на мгновение вечности, стоя перед Юпитерианской глыбой.
