Рыбу ловят заводью, а хлебные палочки крошат перед тем, как опустить сетку во влажные хляби. Оное делает все наоборот, сперва ловит рыбешку, а уже после рассеивает своей сморщенной ребяческой рукой хлебные катышки.
Нравится думать, что Красная Магия пришла в восторг от приготовленных рёбер любимого медового окорока. Нравится думать, что элементарное превосходство наполняет сердечную полость Оной нежностью неизмеримых сфер.
Планетарное господство, розовощёкое безумие расхаживает перед закрытыми головами. Красная Магия стала солью земли и янтарем изумрудных лесов, перед чистым разумением устраивая пышные танцы космического восхождения.
Браво Звезде и браво же Красивой Магии, что взошла на золоченые столешницы перед нашими взорами! Роза на лбу пылает пуще прежнего и это не какое-то мгновение перед бурей или телом в ночи, а самая светлая утренняя месса-инкрустация алмазной крошки Стеклянной радости. Эти предметы никогда не выйдут из обихода обыкновенного опыта, ибо всё подобное уже срослось с ветхой структурой Магического присутствия.
Назвать эту работу Красной и неким Ничем или придумать что-то свежее, возложив интуитивный ток повыше? Туманные взоры вдохновения отягощают неРазум, а посему неРазумное нужно упразднить, как когда-то Этакое Сиятельство упразднило белые палаты. Только свет должен исходить из окон достопочтимых особ, не менее, но и не более!
Только розовые, с манящей припухлостью губы должны касаться священной эмблемы Вдохновения, только золоченой руке позволено делать изысканные па и приветствовать дорогих гостей. А их тут великое множество, уж поверьте, Оноя не ходит на прогулку без собачонок и кошечек с мягким длинным ворсом.
Мудрость веков плещется в глазах этой человекоподобной звезды, а мы – рассеявшаяся сумеречная пыль, предвещаем собой только закаты и томное присутствие вдохновенных речей. По картинным галереям ходят припудренные апельсины и лимоны, причудливо они морщат носы и брови от созерцаемых ими вращений идейного искусства.
Волшебство Красной Магии делает их похожими на сероватых клопов или болотного цвета лягушек. Однажды я поймала такую и вложила на язык, и тут же растекся по венам особенный цитрусовый привкус! Вот она достославная иллюзия королевской крови.
