Придя в парк, друзья вытащили из-под здания культурного центра припрятанные игровые принадлежности. Поставили банку из-под колы на дорогу, прочертили куском кирпича полосу на асфальте, из-за которой надо бросать, и приступили. По жребию водить выпало Кислову.
С первой же попытки Тихонов сбил банку и получил звание сержанта. Теперь его можно было осалить, только пока он свою палку не подобрал, а как схватил – уже нет, и он спокойно мог возвращаться за линию. Рыбенко тоже кинул удачно, Бубнов и Батонов промазали. После этого все пошли добывать свои палки. Денисову не повезло – Кислов ударил его раньше, чем тот схватил свою палку.
Денисов водил, как и всегда, неудачно. Когда все бросили и вышли за линию, он никого не сумел достать: пока он гнался за Бубновым, Тихонов подободрал свою палку и так вдарил по банке, что она отлетела метров на пять. Теперь остальным надо было успеть похватать свои палки и добежать за линию, прежде чем Денисов вернёт банку на место, иначе тем, кто не успел её пересечь, пришлось бы вернуться, чтобы снова сбить банку и опять попытаться убежать. Но все успели, и Денисов остался водить.
Он застрял на три кона, затем водить стал Рыбенко, потом опять Кислов. К тому моменту Тихонов уже был в звании капитана и мог ходить перед носом ведущего, ничего не боясь и только ожидая удобного случая, чтобы сбить банку и убежать.
Гуляя так вокруг Кислова и делая ему всякие обидные замечания, он вдруг заметил неподалёку, у трёх берёз, Гришину, Петрову и Стаханова. Неясно, как давно они наблюдали за игрой. Он не подал вида, что увидел их, но решил немедленно продемонстрировать своё мастерство. Внезапно бросившись под ноги Кислову, не ожидавшему такой наглости, он на лету схватил свою палку и, проскользнув по асфальту, сбил банку. Пока Кислов бегал за ней, Тихонов уже вернулся за линию. Платой за такую ловкость был рваный рукав, ссадина на локте и восхищённый крик Маши Петровой:
– Тихонов, класс!
Не расслабляясь, он в следующем кону метчайшим броском снёс банку и стал майором. Его охватил азарт, это было как вдохновение. В какой-то момент он обнаружил, что Гришина смотрит на него благосклонно. Но высшей ему наградой были её аплодисменты: после очередного его броска она со смехом забила в ладоши и выкрикнула:
– Молодец!
О, как это прозвучало! Тотчас он понял, что его мимолётное увлечение историчкой было ошибкой и есть только одна любовь на свете, подлинная, настоящая и вечная – это она, Катя Гришина.
