– Но самое страшное ведь не это, – перебила меня Алекс.
– А что? – удивлённо спросил я.
– То, что люди совсем очерствели! В этом городе можно умереть на глазах у других людей, и никто даже этого не заметит.
На площадке лежали красные раздавленные тела дождевых червей, и мой взгляд, блуждающий от Алекс к городу, почему-то зацепился за эту картину, я вздрогнул.
– Что с тобой, замерз? – спросила она.
– Мне показалось, а, может быть, так оно и есть, что люди – это черви, которые во время потрясений, например, дождя, вылезают из своих нор на поверхность, чтобы спастись, а погибают под чьими-то каблуками. Только вот понимаешь, дождь-то никак не кончается.
– Странная мысль.
– Ничуть. Посмотри! – и я показал ей на червей.
Мы замолчали. Солнце освещало город и нас.
– Чего бы ты хотел сейчас больше всего? – спросила она.
– Даже не знаю, а ты? – ответил я.
– Стать птицей!
– Зачем?
– Чтобы быть свободной! – ответила, улыбаясь, Алекс.
Я рассмеялся, такой наивной сейчас показалась мне ее мысль, и тогда она отпустила мою руку.
– Чему ты смеёшься? – обиженно спросила она.
– Твоим словам.
– И что в них смешного?
– Ты только не обижайся. Просто быть свободной нельзя, – сказал как-то уж сильно нравоучительно я.
– Почему это? – спросила удивлённо она.
– Потому что даже свободные люди в плену у свободы.
– Ничего ты не понимаешь, – обиженно сказала Алекс.
Меня всегда удивляло то, как женщины легко обижаются на совершенно не обидные вещи, и в таких случаях я точно знал, что нужно тоже обидеться.
– Да, мне ничего не ясно! Где я, что тут происходит, почему я ничего не помню о себе?!
– Я тоже ничего не помню, кроме своего имени! – с какой-то непонятной грустью сказала она.
Мы молча смотрели на город, в котором кто-то куда-то спешил. Мне тоже стало грустно.
– Как ты думаешь, Алекс, что самое страшное в жизни?
– Смерть?
– Нет, смерть – это всего лишь переход… Переход в другую жизнь. А может, даже жизнь – это переход… Смерть не самое страшное, а самое страшное то, что ты можешь прожить всю жизнь, но так никогда и не встретить того единственного человека, встреча с которым объяснит всё: и зачем ты жил, и для чего всё это! А ещё, самое обидное то, что, может быть, живёт он в соседнем подъезде, ну а ты бежишь, зарабатываешь деньги и не видишь ничего вокруг, и тебе кажется, что ты, что ты…
Мне не хватало слов. Алекс взяла мою руку.
– Отойди туда, я тебе кое-что покажу, – сказала она, махнув рукой в центр площадки, где стояли лавочки.
