– Пока да!
– Что, не можешь вспомнить своё имя? – сочувственно поинтересовалась она.
– Да. А ещё не могу найти ни одного знакомого. В последнее время я совсем запутался, так что уже и не знаю, может быть, всё это просто дурной сон?
– Конечно, нет, – как-то не совсем уверенно сказала она, а затем продолжила медленно, словно припоминая что-то с большим трудом, – в детстве, когда я была маленькой, мне часто снились кошмары, так что я боялась спать. И знаешь, как мама учила меня бороться с ними? – спросила она, совсем не ожидая ответа, – «нужно всего лишь три раза отвести левую руку от себя – так, словно ты отгоняешь дурной сон. Смотри! – и она проделала всё в точности так же, как и сказала, – видишь, я никуда не исчезла, а значит это не сон.
– А может быть, это мы кому-нибудь снимся? – поинтересовался я.
– Может быть, может быть, – сказала она, и мы замолчали. Как раз в этот момент официант принес хлеб и стакан воды для Алекс. Я уже было подумал, что разговор закончился, но не тут-то было.
– Иногда мне кажется, вернее даже, у меня возникает такое чувство, что вокруг меня что-то не так, что я всего лишь тень от тени, незаметная и никому не нужная, – сказала она.
– Ну, знаешь ли, когда я оглядываюсь назад, то мне тоже вся моя жизнь представляется какой-то совсем незаметной, – ответил я.
– Правда? Или ты просто говоришь мне то, что я хочу услышать?
– Конечно, правда! Зачем мне тебе врать? – спросил я.
– Многие люди врут и уже даже не замечают этого, они думают, что говорят правду, а всё равно обманывают, – сказала Алекс.
В моей голове роились мысли, и одна из далёкого прошлого всплыла особенно чётко, словно в ответ на то, что сказала Алекс. Мне вспомнилась синяя облезлая стена общаги, на которой черным фломастером было написано то, что я неожиданно для себя сказал вслух: «Истина прозрачна и поэтому не заметна, а ложь мутна, она не пропускает ни света, ни взгляда. Наверное, именно поэтому люди выбирают нечто третье, где истина и ложь перемешаны».
– Как это верно замечено. Почему в мире всё так? Почему люди не могут прекратить лгать?
– Наверное, потому что они люди.
– Я иногда смотрю на окружающих и понимаю, что все они мертвы, все, понимаешь?! Я иду по улицам, а мертвецы бегут куда-то, торопятся и даже не понимают, что им некуда торопиться. И мне кажется, что в мире уже не осталось живых людей. И от этого мне становится страшно, понимаешь, очень страшно.
– Давай уйдём отсюда? – предложил я.
