– Весьма сожалею! – театрально прижал ладонь ко лбу Калигула. В его поведении звучала не нотка позёрства, а целый симфонический оркестр.
– Ну да ладно. Не буду травить твою душу, – проникновенно произнёс Секспир. – Я разыскал тебя по иной причине. Дело в том, что… – понизил голос он.
– Что? – от волнения брякнул Калигула. В груди снова забрыкалась лошадь.
– Мне попались письма с угрозами в твой адрес. Этакие предупреждения, – почти неслышно сообщил драматург.
– О мамочка! – ахнул Калигула.
– Я собирался тебе их передать, но ты не высовываешь носа на улицу, – намекнул ему Секспир.
– Что же делать? – засуетился Калигула.
Стоит ли спускаться к проверенному другу? Или это ловушка? Может быть, отказаться от писем? Бумагу наверняка отравили.
– Решай сам, – пожал плечами Секспир.
– Я сейчас! Я что-нибудь придумаю! – крикнул император.
Лихорадочно обводя глазами комнату, мужчина пытался найти решение. Но ничего не могло его выручить.
Внезапно Калигулу осенила любопытная идея: почему бы ему не соорудить импровизированный лифт? Подхваченный вдохновением, мужчина стянул гольф, найдя его подходящим на роль корзины. Вот только никаких верёвок у него не водилось, а резать простыни было жалко.
– Ты там скоро? – поторопил его Секспир, провоцируя на грубость, но мужчина сдержался, и какашная родинка не дрогнула на бухтящей щеке.
– Один момент! – заверил его Калигула. Ему срочно требовалась замена верёвки, и она нашлась. Атласные ленты были коротки и ненадёжны, зато бинты так и просились сыграть добрую службу. Мужчина схватил белый моток, привязал к нему гольф и принялся спускать из окна, постепенно разматывая гигиенический клубок. – Суй все письма в чулок! – скомандовал Калигула, и Секспир, вначале промучившись с развязыванием узла, повиновался приказам товарища.
Трясущимися руками Калигула втащил секретные письма наверх, ощущая себя при этом принцессой, заточенной в башне, вроде Рапунцель.
Напрочь позабыв о Секспире, Калигула шмякнулся на пол, размотал конструкцию и вынул мятые листы. Лошадь вскочила на задние ноги и заржала, как сумасшедшая. От волнения сгущались даже подлинные краски. Тени заполонили небо, и гром, словно селезень с чёрно-изумрудной головой, крякнул, будто от выстрела.
– Ох, – нервничал Калигула.
Погодное буйство только подтверждало его страхи. Мужчина развернул сложенный вчетверо листок (тот был в клетку, словно классические джоггеры), но прочесть написанное помешал погасший свет.
