— Но, но! — наконец мои эмоции вырвались наружу — что за…! — и я выдернул руку из стальной хватки, рефлекторно выставляя защиту от нападения. Это от меня потребовало определенных усилий и тело внезапно пронзило от боли и слабости, но нужного эффекта я все-тки добился, «атаман» отцепился от меня и переключив внимание на жреца, взяв того за грудки, со злостью выдохнул тому в лицо.
— Ты что сделал с Его Высочеством!
— Побойся Богов, Низамий — старясь отцепить от себя хватку лопатообразных рук, ответил волшебник — я сделал все что в моих силах и даже больше того, я пошел ради принца на нарушение наших законов и применил ритуал запретного «воскрешения». Если высший круг жрецов узнает об этом, то не миновать мне изгнания, а то и лишения головы!
— Блин, какое воскрешение? Какой принц? Где? — все это пролетело в моей голове, словно по моим мозгам промчалось стадо копытных, оставив только тупую боль — если не ошибаюсь, это они обо мне сейчас разговаривают? Черт, как болит голова! Что я помню о себе? Кто я?
— Что здесь происходит? Скажите кто я? — прервал я их междоусобицу и вдруг в моем голосе прорезались повелительные нотки — кто посмел? — глотку непривычно обожгло первыми словами.
— Мы не знаем Ваше Высочество! — дружно ответили жрец и атаман — расследование ведется всеми силами, но пока результатов никаких нет — наконец они отцепились друг от друга и согнулись передо мной в почтительном полупоклоне.
— Хм, объясните — горло опять обожгло — что за расследование и дайте наконец мне что-нибудь попить!
— Дык, вас отравили Ваше Высочество! — тут же доложил мне «разбойник», поедая в моем лице начальство и выдавая свои верноподданнические чувства, а жрец засуетившись отбежал в дальний угол комнаты, где на столике стоял кувшин и схватив его, принес ко мне. Я жадно выхватив у жреца кувшин, приложился к нему, как путник испытывающий жажду в пустыне и крупными глотками опорожнил трехлитровую посудину почти наполовину, не понимая вкуса, что это я сейчас выпил.
— Почему я ничего не помню? — задал вопрос обоим.
— Это у жреца надо спросить! — бросил гневный взгляд шрамолицый на балахонистого приятеля — у него все всегда идет через жо…!
— Но, но! — запротестовал жрец — меня зовут Лаолис ан Скарабей и я верховный служитель, хм один из верховных служителей — тут же поправился он — и служу верховной богини Атеи златокрылой.
— Жук что ли? — невольно хихикнул я, вдруг из моей памяти всплыло что-то.
