— Тебе особое приглашение нужно?
Олеся с большой неохотой села в машину. Едва дверь захлопнулась, как авто тут же тронулось с места.
— Кир, что это значит? Куда ты меня везешь? — Олеся беспомощно оглянулась на свой дом, скрывшийся за поворотом.
В салоне стоял терпкий запах табака и ароматизаторов, которыми было увешано все авто, отчего у нее слегка закружилась голова.
— Ты задаешь слишком много вопросов, — заметил опер недовольно, не удостаивая ее взглядом. Он резво шарил глазами по сторонам, словно выискивая укромный уголок, куда бы можно было свернуть.
Впрочем, уехали они не столь далеко. Доехав до лесополосы, которая начиналась за частным сектором, опер остановил машину, заглушил двигатель.
— Вообще-то у меня дочь дома, я ей сказала, что ухожу на минутку, — Олеся, убедившись, что вокруг нет ни души, недоуменно взглянула на Кирилла. Зачем они здесь?
— Она же не одна, — надув из жвачки огромный шар, Кир со звонким щелчком лопнул его и, развернувшись к Олесе, обвел ее пристальным взглядом.
Девушка вспыхнула. Откуда он знает, что Женя снова у нее дома? Неужели следил? Но зачем?
— Да успокойся ты, — усмехнулся опер и выплюнул жвачку в окно. — Если тебе так нравятся бывшие уголовники, что ж тут поделаешь?
— Кир, зачем ты приехал? — не выдержала Олеся, которой были неприятны его слова. Заговорила мягко, спокойно, надеясь достучаться до той части его натуры, которая еще не совсем утратила всю человечность. — У меня сегодня выходной…
Наткнувшись на его колкий взгляд, она замолчала. Выражение его лица резко изменилось, стало серьезным и даже злым.
— Выходной, — согласился он. — Но не для меня.
Олеся почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Ты же помнишь, что обещала мне быть очень благодарной? — опер протянул ладонь и провел пальцами по ее щеке. Несмотря на внутреннюю дрожь, прикосновение обожгло кожу. — Ведь ты же хочешь, чтобы дочка по-прежнему оставалась с тобой?
Девушка закусила губу.
— Ты же не забыла, о чем тебе вчера говорили? Достаточно одного слова, чтобы к тебе нагрянула проверка из органов опеки, — все так же спокойно и безразлично продолжал он, — и тогда дочери тебе больше не видать.
— Завтра я работаю, и тогда… — тихо проговорила Олеся, когда он сделал многозначительную паузу, но он не дал ей договорить:
— Ты, что, совсем дура или как?! Я тебе сказал, никаких «завтра» я ждать не собираюсь! — тоном, не терпящим возражений, заявил он и, распахнув дверь, вылез из салона, переместился на заднее сидение. — Сюда иди.
