Я отодвинула занавеску.
Он, конечно, был там. Зыбкий, мрачный и вечный. Граница нашего мира — Средилесья, которую люди пытаются сдвинуть и, надо сказать, небезуспешно.
Из Клыка зимой только две дороги — в тоннель, к людям, и в Призрачный Лес, к монстрам. Все остальное заметено многометровым слоем снега.
Еще можно остаться здесь и дождаться, когда Виктор сначала унизит меня перед всей стаей, а потом придет требовать исполнения супружеского долга.
Но это не вариант.
ГЛАВА 2
Плакса
Ненавижу свой день рождения. В детстве любил, конечно, как все. Мама всегда пекла большой сливовый пирог, которым я мог делиться с друзьями. Пару раз даже успел угостить Сэйли, симпатичную смешливую девчонку, которая мне тогда нравилась. Но это осталось в детстве, когда и все мои друзья были щенками. С тех пор прошло много лет, кто-то из них погиб на охоте, остальные, став волками, обзавелись семьями. И только я остался мальчишкой.
Теперь никто не захочет делить со мной сливовый пирог, да и печь его мне некому. Мать, слава Великой Стуже, ушла за год до того, как стало ясно, что мне не стать мужчиной. Отец продержался гораздо дольше, но и он сильно не дотянул до моего тридцатилетия. Я не сожалел об этом. Смотреть ему в глаза было невыносимой пыткой, так что я переселился из нашей квартиры в котельную Клыка в тот день, когда мне исполнилось пятнадцать. И ровно столько же я и живу здесь. Тридцать лет. Мне тридцать!
То, что этот день рождения будет особо мерзким, я понял с самого утра. Пошел на второй этаж посмотреть, что там с батареей в десятой квартире, и напоролся на Сэйли. Ту самую, которую когда-то угощал сливовым пирогом. А ведь я знал, что она вышла замуж за Никса Ухо, и знал, что они в десятой квартире и живут. Второй этаж, он как раз для волков попроще, боевая элита и приближенные к нашему альфе занимают третий.
Просто вовремя не вспомнил. Так бывает с информацией, которую вроде как и знаешь, но долго не пользуешься.
Я ни с кем близко не общаюсь, в гости ни к кому не хожу, так что запоминать номера квартир мне без надобности. Когда потребуется что-нибудь починить, мне в заявке все напишут.
Вот я и не был готов. А Сэйли поправилась, поблекла, выцвела как-то, но вот улыбка у нее осталась такой же искренней и появлялась на ее округлом лице все так же часто.
— Привет, Рик! Проходи, можешь не разуваться. Посмотри, что с нашей батареей, холод собачий со вчерашнего дня, — защебетала она с порога, словно мы не виделись не десяток лет, а самое большее неделю.
