Так-то я девушка тихая, мирная, вежливая. Но не сегодня.
Тихо выдохнула, замахнулась и как жахнула! Аж палка пополам переломилась.
— Эх ты ж, ё… — охнул мужик и, схватившись за голову, развернулся ко мне.
Падать, по-видимому, он не собирался. Башка у него оказалась покрепче, чем у горемычного Лойда из деревни.
Я испуганно пискнула и отступила, держа перед собой обломок ветки.
— Я тебе сейчас… — сквозь зубы процедил он и шагнул ко мне, явно не с благими намереньями.
Я попыталась снова его ударить, но в этот раз громила был начеку и легко перехватил мое убогое оружие:
— Раз не хочешь по-хорошему, будем как обычно, — грязные лапы потянулись к горлу, но в потемках промахнулись и сомкнулись на плечах. Силы были не равны, но я продолжала бороться. Извернулась и укусила его за руку, с такой яростью, что на языке появился соленый привкус чужой крови.
Разбойник охнул, отнимая руку, а я подалась вперед и коленом засадила ему в пах, а потом бросилась бежать.
Пять шагов и он меня настиг, ухватился за платье, пытаясь остановить. Меня тряхнуло, раздался треск рвущейся ткани и, лишившись куска подола, я понеслась дальше. Ломилась сквозь кусты, не разбирая дороги. Да и не видно ни черта было в потемках. А где-то позади меня охая и спотыкаясь маячил разбойник.
— Попалась, коза! — прорычал он, внезапно оказавшись совсем близко.
Я рванула со всех сил в чащу, надеясь укрыться в темноте, но он схватил меня за волосы и выволок на дорогу.
Оказалось, убежала я не так и далеко. Всего в паре десятков метров стояла несчастная повозка, остальные разбойники и одинокий солдат.
— Майк, мать твою! Трудно было усмотреть?
— Чуть не загрызла меня, гадина! — головорез тряс раненой лапой и морщился, — руку мне прокусила, бешеная!
— Зачем вам выжла? — без особого интереса поинтересовался солдат.
Разбойники быстро переглянулись между собой:
— Не твое дело, солдатик.
— Не знаю, что у вас тут за игрищи, но ее сжечь надо. Здесь деревня недалеко. Мало ли доберётся.
— Сожжем. Не переживай, — хмыкнул коренастый.
Тут я не выдержала и завизжала:
— Помогите!
Расслабленный взгляд незнакомца тут же изменился — стал цепким, хищным, жестким. Впился в меня будто когтями.
— Помогите, — простонала я и, жалобно всхлипнув, повисла в руках бандита, — пожалуйста.
— Здоровая, — он не спрашивал. Утверждал.
— Здоровей не бывает, — зло выплюнул тот, кто в чьих руках я трепыхалась, — огрела меня сейчас дубиной по башке, едва не откинулся, потом чуть руку не отгрызла.
