Одна зима на двоих - Полина Верховцева

В этом году зима заявила о своем приближении заранее. Студеным ветром, свистевшим по утрам в дымоходе, ледяной росписью на лужах и низким бледным небом, без единого солнечного отблеска.

– Почти, – прошамкала старая йена, полуслепым взором уставившись вдаль, – День Слияния близок.

Об этом помнили все. Чем холоднее становилось на улице, тем тревожнее себя вели послушницы монастыря Россы. Перестал звучать смех и увлеченные разговоры, все чаще жители долины останавливались, чтобы прислушаться, а не приближается ли Лютый Джор. Каждый год он приходил в один и тот же день, возвещая о себе грохотом лавин и ревом смежного бурана, и горе тому, кто не успевал спрятаться в Обители Сна.

…Потому что попасть в ледяной шторм – это лишь полбеды.

Следом за бураном, по высокому снегу приходили кинты – захватчики из Андракиса. Полузвери-полулюди с глазами цвета горного янтаря. Могучие войны, не знающие пощады, привыкшие грабить, жечь, разрушать все на своем пути.

– Как там миар-таны? Расцвели? – матушка давно находилась в том возрасте, когда спустится в подвал Обители Сна было настоящим подвигом. И чаще, чем раз в год она на это решалась, – Ким! Оглохла что ли?

Девушка у окна встрепенулась, отвлекаясь от своих тревожных мыслей:

– Почти раскрылись, йена. Первые лепестки начали опускаться.

– Хорошо, – старуха удовлетворенно кивнула, – мой брегет показывает три дня до прибытия Лютого Джора.

– Успеем…наверное.

– Конечно, глупенькая. Всегда успеваем.

На крыльце раздалась жесткая поступь Харли – смотрительницы удела. Она ворвалась в комнату, как ураган:

– Опять без дела слоняешься? – темные брови сошлись над переносицей, усиливая сходство с хищной птицей, – иди, помоги остальным сплести сеть.

– Не ворчи, Харли. Это я попросила ее посидеть со мной. Мне одиноко.

Ким не стала дальше слушать разговор йены и смотрительницы. Выскользнула тихой тенью на улицу и поплелась к остальным. Тонкую куртку, подбитую жидким мехом ливра, продувало насквозь, серые шаровали трепетали под порывами ветра и хлопали по ногам, а стоптанные ботинки давно уже прохудились и требовали ремонта. С наступлением осени холод стал неотъемлемой частью жизни, спутником, который всегда с тобой. Стоило только зазеваться, и он как тут, пробирал до костей, заставляя дрожать.

В монастыре была теплая одежда. Штаны с шерстяным начесом, сапоги на меху, жилеты и курки, подбитые плотной овчиной, варежки, но все они хранились в специальной комнате, куда послушницам не было хода. Там же можно было найти тонкие луки, колчаны со стрелами, топоры и огниво, а еще запас черноплодного вина и вяленое мясо, нарезанное тонкими ломтиками.