— Рассказывай, как в лесу очутилась. Откуда идешь, куда путь держишь?
Я начала лихорадочно соображать, что можно говорить, а что нет.
— Из деревни иду. Она там, — махнула рукой в ту сторону, с которой пришла, — у дороги.
— Семиверстка что ли? — спросил тощий.
— Да. Она самая.
— И как они умудрились тебя оставить? В погребе что ли прятали?
— Прятали, — кивнула я. И главное ведь не соврала.
— Вот дают. Совсем страх потеряли, — с некоторой долей восхищения протянул он, — а если бы тебя в один прекрасный день хворь скрутила?
— Ну не скрутила же, — я смиренно опустила взгляд.
Долго я их разговорами развлекать не смогу. Надо что-то делать. Только что?
— Ну-ка заткнулись! — внезапно цыкнул главарь, — слышите? Едет кто-то!
Все, в том числе и я, прислушались. Откуда-то издалека действительно доносился скрип колес и тихое фырканье лошади.
Разбойники переглянулись.
— Тушим костер, а то заметят, — вскочил на ноги один из них и принялся затаптывать огонь.
— Не мечись. Надо глянуть кто там и забрать телегу.
— Брок, зачем она нам?
— Затем, что с ней, — он кивнул на меня, — мы верхом далеко не уедем. Первый же патруль наш. А в телегу положим, кляп в рот засунем, сверху соломкой присыплем и все. Можно будет и днем спокойно ехать.
Они начали ожесточенно перешёптываться, спорить, а мне от раскрывающихся перспектив снова поплохело, и, если бы не вонь от дохлых зайцев, лежащих рядом, я бы отключилась.
Огонь все-таки погасили. Четверо бесшумно исчезли в кустах, а один остался со мной и ободряюще потрепал меня по плечу:
— Не переживай, мы тебя не отдадим.
Спасибо, добрый человек, обнадежил.
Телега подъезжала все ближе. Сквозь листву уже был виден тусклый свет фонаря, мерно раскачивающегося на крюке, и темный силуэт мужчины на облучке. Тяжелый чубарый жеребец неспешно брел вперед, так низко опустив голову, что длинная грива почти касалась земли.
— Один, — прошептал мой охранник, — сейчас мужики его быстро скрутят. Опомниться не успеет.
— Угу, — я кивнула, прикидывая свои шансы.
Мы ведь тоже один на один остались, если и бежать, то только сейчас.
Тем временем повозка проехала еще немного вперед и остановилась. Что-то встревожило чубарого. Он поднял уши, напряженно вглядываясь во тьму окружающего леса, и протяжно заржал.
Мужчина на козлах тоже выпрямился, прислушался, потом легко спрыгнул на землю и подошел к коню.
— Ну тихо, тихо. — по-дружески почесал белую звездочку на лбу, похлопал по крутой шее, — Никого здесь нет. Сейчас огня добавлю, сам увидишь.
