- Ага, прям счас я разбежалась – косы по ветру…
Закинув через меня божественно стройную ногу, оседлав - как амазонка стреноженного степного жеребца, «направляет» моего «дружка» в своё лоно - одновременно лаская его двумя руками.
- Развяжи руки, Елизавета! – взмолившись последней надеждой, - а то получится не соблазнение – а изнасилование… Получишь пятнадцать суток, прелюбодейка!
С томным придыханием, упрямо гнёт свою линию:
- Нет, уж! Опять что-нибудь выдумаешь, да выкрутишься – знаю я тебя. Поэтому развяжу, только когда ты лишишь меня девственности.
Ну, что оставалось делать?
Только расслабиться и постараться получить максимум удовольствия.
- Только осторожно, девочка! – предупреждаю, нагоняя жути, - первый раз, это бывает у вас больно… Очень больно! ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ БОЛЬНО!!!
Покамест безуспешно пытаясь «вправить» - всё более и более возбуждаясь и «влажнея», она томно стонет:
- Я знаю. Мне ma mère рассказывала – как «это» бывает… Не больнее, чем когда рожаешь.
Достали блин, эти продвинутые в педагогике мамаши!
Наконец, осторожно введя «в себя», распустив волосы на лицо и откинув назад голову, на долю секунды замешкавшись - со всей силы, всем своим весом – она решительно насадилась на мой «нефритовый кол»… Пару раз коротко вскрикнув, энергично заработала бёдрами – как скачущая на мустанге наездница.
Буквально минута-другая и Лиза, сжав со всей силы меня, с легким всхлипом выгнулась дугой всем телом и, затем медленно опустилась мне на грудь, положив руки на плечи.
Через пару минут, отдышись, она продолжая сидеть на мне верхом, обличающе уставила на меня палец:
- А теперь, я развяжу тебе руки. И ты можешь выгнать меня, как последнюю шлюху!
Слезши с меня, она сперва одела нижнюю юбку и блузку и, только после этого освободила мне руки - зубами развязав затянувшиеся узлы. Затем, как ни в чём не бывало, скромно уселась на краешек кровати, потупив глазки.
Возможно, я бы так и сделал – если бы вместе с нею кончил, ибо зол был на неё за непослушание и нарушение всех моих тщательно продуманных планов…
Но я уже завёлся!
Неудовлетворённый молодой организм требовал своё – напрочь отключив старческий рассудок.
Растирая затёкшие распятья, я:
- «Выгнать»? Не… Сейчас ты, Лизка - сама у меня в форточку выскочишь!
Подхватив ее на руки, поднял и почти порвав сорвав блузку, принялся мять крепкие, белые полушария грудей с остро-крохотными сосками, лаская плечи, спину, бёдра… Целую грудь, губы и шею. Дыхание ее стало прерывистым, дрожащее тело охотно выгибалось под ласками, а губы отвечали на поцелуи.
