Сбоку стоял причетник Роуан-Туп, крепко держа свечной фонарь. Декан, возможно, и отвечал за повседневные дела Часовни, но именно причетник надзирал за содержанием и ремонтом древних строений, а также за погребениями.
Оба встречавших низко поклонились, когда замковый стражник бросился вперед, чтобы открыть дверку кареты.
— Милорд, — сказал декан, — для нас большая честь…
Джарвис спустился на землю с ловкостью, удивительной при его корпуленции, и оборвал приветствие.
— Надеюсь, все готово?
— Да, милорд. Не позволите ли предложить вашей светлости чашечку горячего чая? Или, может, бокал вина, перед тем как…
— Нет.
Декан снова поклонился, его обычная мягкая улыбка все еще прочно держалась на лице, когда он указал рукой на богато украшенный западный фронтон Часовни.
— Желаете пройти этим путем, милорд?
Они проследовали за несущим фонарь причетником в обширный центральный неф средневекового собора с высоким резным потолком, старинными витражами и величественными алебастровыми статуями. Часовня святого Георгия была второй по значимости после Вестминстерского аббатства усыпальницей королей и королев, принцев и принцесс. Увы, с годами представление о местоположении некоторых королевских особ стало весьма приблизительным.
Новый проход принца Уэльского начинался под хорами; недавно установленные железные кованые двери скрепляла цепь с массивным замком.
— Извините, милорд, — сказал декан, извлекая большой ключ. — Это займет всего минутку.
Джарвис хмыкнул и скользнул взглядом по красочным рядам свисающих знамен и шлемов на деревянных стойках с затейливой резьбой — Часовня также служила орденской церковью для благороднейших рыцарей Подвязки.
— Как видите, милорд, — не смолкал декан, пока возился с замком, — мы предприняли все меры предосторожности, чтобы не допустить повторения прискорбных эксцессов, последовавших за обнаружением останков короля Эдуарда.
— Надеюсь, что так, — скривил губы Джарвис.
В конце прошлого столетия, после того как рабочие, ремонтировавшие Часовню, случайно вломились в склеп, где находился семифутовый гроб Эдуарда IV, многие зеваки и собиратели реликвий умудрялись проникнуть в захоронение и понемногу растащили большую часть того, что оставалось от тела короля, прежде чем кто-то додумался положить этому конец. Так один схваченный за руку «коллекционер» пытался вынести зуб, прядь волос и фалангу пальца.
Цепь грохотала, пока декан разматывал тяжелые звенья, его дыхание на холоде образовало белое облачко.
