– У всех есть отец! И у тебя есть! – настаивали подружки.
– Кто твой папа? – не успокаивались они.
Я была растеряна. Я никогда не спрашивала. В обрывках разговоров я улавливала, что этой темы нельзя касаться. Однажды мать сказала:
– Я очень захотела, чтобы у меня появилась дочь, и это произошло – родилась ты, моя девочка!
Я понимала, что это обман, ведь обрывки разговоров и частые вопросы её подруг:
– А где он? – с косым взглядом на меня. – Что, не объявляется?
Вот, ещё один хороший пример:
– Ой, какая она у тебя хорошенькая! Тёмненькая! Волосики крутятся! Ты что, от цыгана её родила?
Таких случаев бессчётное количество. Удивительно, но взрослые думают, что дети ничего не понимают.
Однако вернёмся к допросу на улице. Девчонки отстали от меня не сразу, ведь я придерживалась версии матери и стойко уверяла, что отца у меня нет. Мама захотела, и появилась я. Мои подруги не верили в непорочное зачатие, так что слёзы я лила долго, доказывая свою правду. Не знаю, сколько бы длилась эта экзекуция, если бы девчонка постарше не вмешалась. До сих пор не знаю, кто это, ведь слёзы так застилали глаза, что я ничего не видела, а в ушах шумело от напряжения. Прижатая к забору, скрюченная и ревущая, я услышала:
– Эй, может, хватит! Отстаньте от неё! Сколько можно! Разве не понятно, она ничего не знает!
– А ты знаешь? – бросили мои экзекуторы неожиданной заступнице.
– Знаю… был тут один, а потом уехал. Только не мне это ей рассказывать, у неё есть мать… Быстро отвалили.
Живое кольцо расступилось; не разбирая дороги, ноги понеслись домой. Мама выслушала меня, вытерла слёзы, обняла и повторила всю ту же сказку, придуманную ею. Я покорно помотала головой и ощутила сильнейшую горечь. Мне продолжали врать, а я должна была верить.
Потом я узнала, что девочки, устроившие допрос, были в гостях с родителями, где разговор коснулся моей матери – так они узнали всё то, что мне стало известно десятилетием позже, но об этом потом.
Тогда в шестилетнем возрасте, прижатая к забору, в окружении своих сверстников, я уяснила, что люди очень не любят тех, кто отличается от них. Они считают свои долгом сорвать с каждого его магический покров, бросить на землю и безжалостно растоптать.
Да, это был ценный урок, и после всего, что случилось, я должна была сказать:
– Перестань врать! Мама, скажи правду!
Да, я должна была. Я хотела! Только страх парализовал. Лишиться её любви было подобно смерти. Её нельзя было злить, её нельзя было огорчать. Я выбрала жизнь во лжи ради нескольких лишних улыбок и одобрительных фраз.
