Мои воспоминания стремительно оживали. Я снова затаила дыхание, как много лет назад, прижимаясь к щёлочке в двери. Мне хотелось не только слышать, но и видеть.
– О, Боже! – бабуля всплеснула руками. – Тяжело ей будет в жизни?
– Всё, что она захочет, придёт к ней…
А дальше они зашептались, и я ничего не могла разобрать.
Тогда в детстве, любуясь закатами, я не мечтала о том, чтобы себя убить, я не хотела заниматься выживанием, я не хотела существовать, я не думала о том, что сейчас имею. Я хотела жить!
Жара спала, и на крыше стало комфортно. Я улеглась, взирая в небеса; они меня заберут, очень скоро. Перегнувшись через парапет, оценила расстояние – маленькое. Да и приземление ожидается на мягкие, пышные кусты амаранта. Зимой положение не лучше, сугробы не дадут разбиться насмерть. Это отличное место, но для самоубийства не годится.
Я откинулась обратно на крышу; было хорошо, дул прохладный ветерок. Единственное, что беспокоило меня, была жажда, но в рюкзаке находилась бутылка красного сухого. Меня не пугало отсутствие штопора – многолетний опыт давал о себе знать: тушь для ресниц решила мою проблему.
Я припала к горлышку, жадно глотая тёплую кровь. В детстве я реально думала, что стала вампиром. Кто-то наплёл мне, что те, кто попробует кровь, больше никогда не будет человеком. Я порезалась, и инстинктивно потянула окровавленный палец в рот. Я облизала рану и ахнула: «Теперь я вампир!». И это был не шуточный страх: я действительно ждала, когда начнут расти клыки. Я рассуждала: каково это – не спать ночью и вечно прятаться от солнца? Я ждала, ждала, но породниться с графом Дракулой так и не довелось.
Опьянела я быстро – тёплое спиртное сделало своё дело. В такие моменты мне хочется жить. Я не имею понятия, как и зачем, только вариант лезть в петлю, превращается в самый непрезентабельный. И да, я спиваюсь. Бутылка вина в неделю. Бокальчик за ужином или даже вместо еды. Что в этом такого? Это анестезия от орущих мыслей. Только надо помнить, что после анальгетиков боль возвращается и скручивает пуще прежнего. И завтра, я не исключаю, что могу убить себя спонтанно, не дожидаясь намеченных дат.
Конечно, я утешаю себя тем, что пью дорогое пойло, но какая разница, что в бокале, если это переходит в губительную потребность?
Я помню, как меня накрыло на тёплой крыше, и я искренне смеялась, бесцеремонно тыча пальцами в небо.
– Эй, – крикнула я. – Эй, Бог! Это ты напоил меня, чтобы показать, что здесь отлично! Фак ю! – я показала средний палец.
