, снимается в двенадцати эпизодах нового сериала, который должен выйти в эфир на канале «Фокс» в следующем сезоне. Он много путешествует. Что касается криминального прошлого, то в двадцать один год был приговорен к общественным работам за пьянство. В остальном он чист, как стеклышко. Слишком чист, если вы спросите мое мнение.
Я скрещиваю руки на груди и наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть на папку.
— Значит, никаких приговоров за преследование? Никаких запретительных ордеров?
— Если кого-то за это не арестовали, не значит, что он этого не делал. Возможно, его еще не поймали.
— Его инициалы П.Ф.Ф. — Луна скорее издает звук, чем произносит буквы. — Он мне уже нравится.
— Спасибо, Маркус. Я очень ценю, что ты делаешь это для меня.
Он кивает.
— И еще, после вашего ухода полиция спросила его, не хочет ли он выдвинуть против нас обвинения. Он сказал «нет», но я не думаю, что он закончил с вами. Я все еще предлагаю подать запретительный судебный ордер. Не думаю, что ему следует позволять приближаться к вам.
Луна смотрит на него, потом на меня. Мне вдруг становится не по себе. Не знаю, что почувствую, если больше никогда не увижу Фишера. Словно прочитав мои мысли, Луна говорит:
— Маркус, ты проделал потрясающую работу за эти последние пару недель, и я думаю, что могу сказать за себя и за Мэйси, что мы благодарны за все. Дело в том, что теперь, когда Мэйси понимает, что Фишер безвреден и что все это было полным недоразумением, можно с уверенностью сказать, что на данный момент мы больше не нуждаемся в твоих услугах.
— Что? Но…
Луна обходит стол, хватает его за локоть и ведет к двери.
— Я обязательно расскажу Фабиану, какую отличную работу ты проделал, и обещаю, что мы будем звать тебя на любые рекламные и публичные мероприятия, которые у нас будут в будущем.
Маркус смотрит на меня через плечо, я поднимаю руку и машу ему, неловко улыбаясь.
Луна закрывает за ним дверь и опирается на нее.
— Фух.
— Спасибо тебе. Но ты действительно думаешь, что Фишер не представляет угрозы?
— Я думаю, он романтик. Кто хочет безопасность? Немного опасности и интриги опьяняют.
Я качаю головой и сажусь за стол. Хлопнув в ладоши, кладу руки на клавиатуру.
— Ладно, теперь, когда вся эта неразбериха наконец-то закончилась, может, вернемся к моим попыткам писать, а ты будешь надоедать мне тем, чтобы я делала это быстрее?
— Если это то, чего ты хочешь.
— Так и есть. Я хочу забыть все, что случилось. Я хочу забыть о нем.— Сразу после того, как напишу о нем еще одну книгу.
