- Куда это она запропастилась? - равнодушно проговорила Прасковья Ивановна.
- Вы ее балуете, вы ее просто совершенно избалуете!- с отчаянием повторял Петушков.
- И! батюшка! за девкой не усмотришь!-отвечала Прасковья Ивановна.- Бог с ней! Лишь бы свое дело делала... Отчего же человеку и не погулять...
Мороз подирал по коже Ивана Афанасьича. Наконец, к вечеру, явилась Василиса. Он только этого и ожидал. Торжественно поднялся Петушков с своего места, сложил руки, грозно нахмурил брови... Но Василиса смело взглянула ему в глаза, нагло засмеялась и, не давши ему выговорить слова, проворно вошла в свою комнату и заперлась. Иван Афанасьич раскрыл рот, с изумлением посмотрел на Прасковью
Ивановну... Прасковья Ивановна опустила глаза. Иван Афанасьич постоял немного, ощупью сыскал фуражку, надел ее криво на голову и вышел, не закрывши рта.
Он пришел домой, взял кожаную подушку и вместе с нею бросился на диван, лицом к стене. Онисим выглянул из передней, вошел в комнату, прислонился к двери, понюхал табаку, скрестил ноги.
- Аль нездоровы, Иван Афанасьич?-спросил он Петушкова.
Петушков не отвечал.
- За дохтуром сходить прикажете? - продолжал, погодя немного, Онисим.
- Я здоров... Ступай,-глухо проговорил Иван Афанасьич.
- Здоровы?.. нет, вы нездоровы, Иван Афанасьич... Какое это здоровье?
Петушков помолчал.
- Вы посмотрите лучше на себя. Ведь вы так исхудали, что просто на себя не стали похожи. А все из-за чего? Как подумаешь, так, ей-богу, ум за разум заходит. А еще благородные!
Онисим помолчал... Петушков не шевелился.
- Разве так благородные поступают? Ну, пошалили бы... почему ж бы и не так... пошалили бы, да и за щеку. А то что? Вот уж точно можно сказать: полюбится сатана пуще ясного
сокола.
Ивана Афанасьича только покоробило.
- Ну, право же так, Иван Афанасьич. Другой бы мне сказал про вас: вот что, вот что, вот какие дела... Я бы ему сказал: дурак ты, поди прочь, за кого ты меня принимаешь? Чтобы я этому поверил? Я и теперь сам вижу, да не верю. Ведь уж хуже этого быть ничего не может. Зелья, что ли, она какого дала вам? Ведь что в ней? Коли так рассудить, совершенные пустяки, просто плюнуть стоит. И говорить-то она порядочно не умеет... Ну, просто девка как девка1 Еще
хуже!
- Ступай,-простонал Иван Афанасьич в подушку.
- Нет, я не пойду, Иван Афанасьич. Кому ж говорить, коли не мне? Что в самом деле? Вот вы теперь сокрушаетесь... а из чего? Ну, из чего, помилуйте, скажите.
