И я не выдержала:
— Почему ты не сказала раньше? — голос был сиплым от рыданий, которые я сдерживала.
Мир казался расколотым — словно всё, на чём я строила свою жизнь, стало прозрачным и хрупким. Словно мою душу вывернули и вытряхнули.
Я целый год жила с тем, кто мною воспользовался.
— Потому что думала, что так ты отстанешь от Артёма, — она хмыкнула, — не судьба, видимо.
Я не смогла даже поджать губы. Не в силах была и сказать ей что-то в ответ. Как и почувствовать хоть что-нибудь.
— Сожалею, — сочувствующе произнесла судья после некоторой паузы.
Артём попыток потрогать меня не предпринимал, будто чувствуя, что я этого не перенесу. Только смотрел.
— Хочешь сесть? Или воды? — участливые вопросы.
Я качнула головой.
— Мы можем отложить вопрос о месте жительства ребенка до следующего заседания, — предложила женщина, — свидетель может идти. Однако, я бы на вашем месте подала заявление об изнасиловании.
Я качнула головой снова. Карина вышла из зала в сопровождении взглядов Шалаховых.
— Это ненадолго, — продолжил за меня Артём.
Передо мной была поставлена и открыта бутылка с водой, а после и сунута к самому рту. Глоток я сделала, уже понимая, что попросту не чувствовала жажды — всё закрыл страх. Грязь, страх и омерзение.
— Ребёнок… — начала было судья.
Но была перебита резким от Тёмы:
— Должен остаться с законными родителями. У меня с собой свидетельство о рождении, справка об отцовстве и признанный сотрудниками ЗАГС тест об отцовстве.
Ей передали три документа, копии которых легли и напротив меня. Я провела указательным пальцем по печатным буковкам свидетельства о рождении моей дочери.
Софья Лидер.
Тест ДНК. Девяносто три процента.
Я выдохнула с шумом. Такого расслабления в моем теле и сознании точно ещё не было. Потому что… Артём всё это время был отцом моей дочери!
Мне казалось, что над головой прогремел гром, прежде чем до моих ушей донеслись слова судьи, что заседание окончено.
Теперь меня не связывало с ним ничего. Я была свободна от его проклятого гнёта.
Его крики в этот момент казались мне далёким шумом, словно в ушах поселился свободный и чистый океан, заполонивший всё пространство — и я была его частью. Целой. Осознанной. И чистой. Теперь чистой и непорочной.
— Скорую! — закричал кто-то вдалеке.
Ещё один гром. А я всё плыву по тому океану, который удерживает меня в своих тёплых объятьях. Я хотела бы закрыть глаза, но у меня будто бы не было век, чтобы сделать это — всё было мутным, туманным и облачным.
