— Сделаем выездную церемонию или бронируем ресторан? — задумчиво пробормотал он.
Я прыснула. Но не успела ответить — в гостиной зазвонил брошенный мною телефон.
— Я сам, — начал подниматься Артём.
Я этого допустить не могла никак, потому практически бесшумно вскочила первая, а после бросилась в гостиную, оставляя замешкавшегося мужчину позади.
— Вася, чёрт тебя дери! Если ты сейчас возьмёшь трубку… — рычал он.
Но дальнейших слов я не услышала, закрыв двустворчатую дверь гостиной, повернув замочек и медленно и тяжело дыша подкравшись к телефону, лежащему на полу. По двери прошёлся удар ладони. Радионяня на столе не отреагировала, значит до Сони этот звук не донёсся.
Он звонил не первый раз — шестнадцать непринятых пришлись на беззвучный режим с вибрацией, после чего телефон свалился на пол, где от удара включил звук.
На пол я села уже без сил. Страшно было даже смотреть на мигающий желтым экран, не то что принять вызов. Однако я выпустила из лёгких весь воздух, успокоила мысли и нажала кнопку.
— Через минуту ты должна быть дома, — нетрезвый, но спокойный тон Никиты.
Шею будто кто-то схватил и сжал — судорога прошлась по мышцам.
— Я не пойду, — первый в моей жизни отказ мужу.
Было страшно так, что голос дрогнул.
— Я больше не буду, — слова того, кому видимо всё же было стыдно, однако само признание было сродни унижению.
Я промолчала.
— Не слышишь? — вновь сдержанный вопрос, — повторять я не буду. Ты сама во всём виновата. Ты вертишь задницей перед этим… чёртом, а я должен быть спокоен, когда он тащит под суд моего брата?!
Я нервно сжала челюсть, сквозь зубы прошипев в трубку:
— Ты сказал, что мы с Соней тебе надоели. Не стоит ли тогда…
— Не стоит! — прервал меня он, — езжай домой, дура. Твоя дебильная мать не берет трубку, когда я звоню ей.
Он подумал, что я у родителей. Я даже выдохнула от облегчения.
— Мне поклясться тебе, что больше тебя не ударю? — вот тут уже началось его извечное презрение, — может на колени встать?
Замок в двери щёлкнул, и в проходе показался Артём со скрещенными на груди руками и настолько недовольным лицом, что мне стало не по себе вдвойне. Однако ему рукой махнуть я смогла. А ещё показать перед губами пальцем, чтобы молчал.
— Хотя бы извинения, — выдохнула для Никиты.
— Извинения?! — закричал он.
Я резко отняла от уха телефон и нажала на сброс звонка. Снизу послышался сперва мат и крики, а затем удары и громкие бабахи.
— Извинения, — в третий раз повторил Тёма, — оно тебе надо?
