Пара секунд тишины, во время которых я чувствовала себя сумасшедшей. Но ответ действительно пришел: «Только когда слышу его визг».
— Мне это не нравится, — сообщила ему.
«Какая незадача! Мне не нравится, что ты живешь с ним! Разумный бартер? Я сниму/отдам тебе с Соней квартиру, а вы пошлёте на хрен этого идиота?»
Я промолчала. И писать ничего не стала. Просто направилась к кроватке и положила засыпающую дочь в неё. Кажется, кто-то наорался и теперь будет крепко спать. Поцелуй в лобик и несколько шагов от неё, чтобы не мешать.
«Ладно. Ты остаёшься здесь, а я по тихой грусти выкидываю твоего муженька куда подальше».
Прочитала и удалила переписку. А после прошипела:
— Нет.
Я даже представила то, как он закатывает глаза, поджимает губы или щурится с негативом.
«Обещаю, что оттуда он тебя не достанет» — ещё одно сообщение.
Моё молчание.
«Я всего лишь хочу ускорить процесс, который уже запущен. Переедешь сейчас и спокойствие начнется раньше».
Я хмыкнула.
— Спокойствие? — мой легкий ступор, — погоди. Переедешь? Только что было «останешься здесь, а я его упеку в тюрьму»! Уже предлагаешь мне перебраться к тебе? Мне точно не нравится твоя непоследовательность. Или скорее «хитрость».
Соня сомкнула глазки и засопела. Я отправилась на кухню.
«Сокрытие некоторых фактов, способствующих твоему доверию ко мне, не делает меня хуже него. Я лучше, поверь. Хотя бы потому, что могу обеспечить нашу дочь всем».
Рассольник. И никаких мужчин, мужей и их обещаний. Особенно Артёмов, у которых с правдой и принятием некоторых фактов получается слишком быстро и непосредственно непонятно для меня.
«Вась, ну будь ты уже смелее — прими меня как данность. Помочь тебе перенести Соню? Мама сказала, что она моя копия. Я знал».
Я замерла с занесённой в руке ложкой к кастрюле. Потом очнулась и сходила до морозилки. Всё так же со ступором, кучей мыслей и ложкой, которую отпускать почему-то не хотелось, пусть она вообще не была сейчас нужна.
По его словам понятно, что его мама рассказала о ему том, что была здесь. Не пойму, плюс это или минус, но ничего плохого точно не должно принести. По крайней мере сейчас.
— Ты же сам понимаешь, что она не твоя дочь, — сдалась я, — как и твоя мама всё понимает, — я нахмурила брови, — но вы продолжаете сходить с ума. Или строить из себя ангелов, способных принять чужого ребенка. Зачем?
Тишина. Я успела поставить на плиту бульон и ту самую злополучную ложку.
«Что за упёртость, Вась? Я то знаю кто отец» — слишком уверенные слова.
