Ролан не знал, что отразилось у него в глазах, что Брина попыталась резко отпрянуть, но было поздно: Ролан схватил ее за кофточку и притянул к себе.
– А тебе понравилось, как я на тебя смотрел? – Его голос изменился: он стал глухим и более низким.
– Ролан…
Рука Ролана в страстном порыве прошлась по женской спине и остановилась у вздымающейся груди.
– Ролан… – взволновалась Брина, однако больше он ее не слушал. Он схватил ее за руку и повел за собой.
Он прижал ее к стене в одной из темных ниш. Придерживая ее за плечи, Ролан смотрел ей в глаза.
– Ты ведешь себя непозволительно, – горячо и пылко проговорил Ролан.
– Да.. И в чем же это выражается? – Пульс участился, она тяжело дышала – грудь поднималась и опускалась в соответствии с нестройным дыханием.
– Такого не должно больше повториться. – Он схватил ее лицо в ладони и заставил посмотреть на себя. – Тебе понятно?
– Ты мне запрещаешь? – спросила Брина. Она старалась говорить, как и прежде, дерзко, но теперь это плохо у нее получалось.
– Запрещаю.
Брина снисходительно улыбнулась. Глупая, все еще верит, что владеет ситуацией.
Он стер улыбку с лица: рука опустилась и сжала ей бедро, впиваясь пальцами в джинсовую «кожу» – улыбка исчезла, Брина заметно занервничала.
– Ты не похож на самого себя, – заерзала она под ним.
Ролан наклонился к лицу, и теперь оказался непозволительно близко, окончательно разрушив границы личного пространства Брины. Она ощущала его дыхание.
– Значит, теперь я должен совершать несвойственные для себя поступки? – Он прижался к ней всем телом, подстраивая Брину под себя. Брина ахнула.
– Не должен, – нервно замотала головой.
– Но могу? – Ролан пальцем приподнял подбородок, обращая ее взгляд на себя, который все норовил от него «убежать».
Брина не знала, что сказать.
– Я не в себе, а значит, смогу оправдать свои поступки внезапным помутнением рассудка.
– Ты будешь жалеть о своих поступках. Я тебя знаю. Изучила. Ты будешь жалеть, что не смог сдержаться и поддался сиюминутным порывам; жалеть, что потерял контроль, не смог устоять, не смог себя остановить.
Ему показалось, или Брина давала задний ход? Роковая, страстная, прекрасная, заводящая всех и вся… она уговаривала его подумать?
Брина зашевелилась, словно желая от него отстраниться – как бы ни так. Теперь обе его руки опустились ей на бедра и сжали их крепче, не позволяя сдвинуться с места. Он недовольно прищурился, Брина уперла руки ему в грудь, пытаясь восстановить разрушенные границы. Это не помогло.
