Кто в таком по вечерам ходит? Кто в таком ходит в такие места?
Зубов чувствует, как внутри начинает клокотать мрачная, черная ярость, бешенство даже. И в этот раз для нормальной рефлексии, как учили на тренингах штатные психологи, нет времени и желания.
Потом он… Отрефлексирует. Если будет, кого. А пока что…
Пока он смотрит и звереет, рассматривая Клубничку с откровенно порнушном прикиде на входе в не самый безопасный шалман города, девчонкам при помощи паспортов и улыбок удается преодолеть церберов у входа и, счастливо щебеча, заскочить в логово хищных животных.
Блондинка лыбится, подпрыгивает даже от нетерпения, что-то говорит на ухо Клубничке. Та морщится от громких звуков, отрицательно качает головой и стыдливо поправляет юбочку, привлекая своими неловкими движениями еще больше ненужных жадных взглядов.
Да чего скрывать, Зубов сам залипает на этих тонких пальчиках, суетливо мнущих подол. Чего у нее там, под ним? Трусики? Ножки голые же, судя по гольфикам… То есть, любой урод может даже на танцполе ее просто прижать и залезть… Пальцами… Или не пальцами… Су-у-ука!!!
Кровь заливает глаза настолько быстро, что Зубов ловит себя на этом дерьме и неожиданно приходит в себя!
Выдыхает, еще раз смотрит на девок, уже танцующих в толпе, и задает самый правильный, самый закономерный вопрос: ему, Зубову, какое до этого дело? До нее какое дело?
Она сюда пришла, она не получила свою дозу адреналина в общаге, откуда ее буквально на днях вытаскивала мелкая коза под видом Зубовского «братишки».
Обычная соска. Малолетка. Нахрена она нужна ему?
У него задание. Сложное и мозговыносящее. Ему надо за мелкой придурью следить. Ему надо ее живой генералу передать! Это дело принципа уже! Личное, можно сказать, дело!
И вообще сейчас ни к месту этот клубничный переклин!
Да и не любил он никогда клубнику…
С этими внутренними наставлениями, Зубов, матерясь, заставляет сам себя буквально силой отвести взгляд от мониторов и вырулить на задний двор покурить.
Там он недолго дышит, опять проводит аутотренинг, как учили когда-то клятые психологи на занятиях, пару раз лупит пудовым кулаком по стене, приводя в негодность паршивую кирпичную кладку, и, поправив некстати заявивший о себе член, на которого явно произвели впечатление клубничные гольфики, возвращается на пост.
В Багдаде все спокойно, ребята на входе отшивают каких-то цыган в резиновых шлепках надетых на носки, те уныло блестят золотыми зубами и пытаются сунуть денег. Все штатно, можно прикинуть планы на завтрашний выходной.
