Дафниэль остановился, переваривая услышанное, а затем разразился звонким смехом.
– Святое Пролесье! Пусть выкинет подобные глупости из головы. Никогда эльфийка не выйдет замуж за дворфа.
– Но почему? – тихо спросил Нордо, плечи его опустились, голова поникла.
– Причин много. Нет. Их множество! Как будет жить в глубинах горы эльфийка без солнечного света и свежих фруктов?
– Можно построить дом на поверхности, а фрукты… У нас растут мхи и грибы, благодаря торговцам водятся и сушеные фрукты.
– Одна одинешенька, среди камней и снега, на сухофруктах и воде? Нет мой друг. Этому не бывать. Я уж не говорю о разнице во времени, что отводится эльфу и дворфу. Вечность накладывает свой отпечаток. Мы очень избирательны в том, кого впускать в свою жизнь, Нордо. Надеюсь, ты сможешь донести эту мысль до своего друга.
– Это несправедливо.
– Да, – согласился Дафниэль, – но такова жизнь.
Эльф догадывался для какого на самом деле Нордо интересуется подобным вопросом и не стал описывать последнюю, но не менее вескую, причину несбыточности мечты дворфа. Внешность. Об избирательности прекрасных длинноухих дев сложилось множество легенд и сказок. К сожалению, главными критериями отбора ухажеров были длина и острота ушей, которые подтверждали чистоту крови среди потомства. Ни о каком мезальянсе не могло быть и речи.
Дафниэль не сразу заметил, что его друг отстал.
– Нордо? – крикнул эльф, но не смог найти в оживленной толпе низкорослого дворфа.
Обеденный зной отступил. Торговцы спешили возобновить работу после недолгой сиесты. Жители, необремененные заботами, и туристы, приехавшие посмотреть на башню, хлынули на улицы Горифэла в поисках сытного обеда. Никто не замечал расстроенного дворфа, бредущего по улицам куда глядят глаза. Он потерял Дафниэля в толпе и не спешил возвращаться в «Волшебное стойло». Нордо хотел прогуляться и привести свои мысли в порядок.
Он мог бы все бросить и жить с эльфами. В запасе у Нордо имелось еще примерно 450 лет жизни, а это немалый срок. Рано или поздно одна из эльфиек ответит ему взаимностью. Вот только Нордо являлся наследным принцем Драхеита. Мысль о том, что придется оставить родителей и сородичей навсегда, разбивала дворфу сердце. Теперь он и сам понимал, что не смог бы потребовать от своей избранницы подобного.
Ноги сами собой принесли Нордо к фонтану на центральной площади. Кругом царило веселье и беззаботный смех, а в душе дворфа разрасталась зияющая пустота.
