– Марта, это все М-марта, подавальщица, жена хозяина таверны. Клянусь своим топором, мы с Дафниэлем тебя не трогали. Только раз. За подмышки и щиколотки…
Чувствуя, что сам себе выкапывает яму, Нордо развернулся на каблуках и пустился наутек. Габи нахмурила брови, слишком подозрительно вел себя дворф. Вернувшись в комнату, она переоделась в свое старенькое черное платье, умылась, заплела косу и с метлой в руках и шляпой на голове спустилась вниз. Там она сразу обратила внимание на Дафниэля и Нордо, которые отчаянно жестикулируя что-то обсуждали, но умолкли как только заметили Габи.
– Вы двое, – сказала ведьма, уперев руки в бока, – объясните сейчас же, что происходит!
Эту ношу Дафниэль взял на себя, так как Нордо был не в состоянии связать и пары слов. Рассказ о бессознательных приключениях ведьмы вышел коротким, но красочным. Выслушав его, Габи какое-то время сидела молча, уставившись в одну точку на столе. На отполированной деревянной столешнице выделялась мишень в виде круглого, спиленного сучка. Казалось, смотри на него ведьма чуточку дольше и он либо прорастет, либо сгорит.
– Как насчет крепкого чая с чабрецом и мятой? – спросила подавальщица Марта, заметив напряженные лица гостей за одним из столиков.
Габи оторвала взгляд от сучка. Перед ней стояла крупная, румяная девица лет тридцати. О таких еще было принято говорить «кровь с молоком».
– Спасибо вам за помощь.
– Полноте, милочка, – Марта по-простому похлопала Габи по плечу, словно та была совершенно обычной посетительницей.
Подобная фамильярность при обращении к ведьме среди большинства жителей объединенного королевства Вестгард была как минимум странной. Ладно, рокширцы знали еще бабушку Габи, но почему незнакомая женщина совершенно ее не боится?
Габи проводила задумчивым взглядом Марту, и вернулась к своим собеседникам.
– Это были вовсе не друзья Дагона, – вздохнула она, отпивая из чашки ароматный напиток, – он не хотел никем рисковать и пожертвовал собой.
На последних словах голос ведьмы дрогнул и чтобы замять паузу она сделала большой глоток, обжигая губы и небо. Привычка преодолевать грусть через боль в злость частенько помогала Габи не пасть духом, а заодно и не разводить сырость.
– Дагон рассказывал, что сбежал от какого-то мага в Горифэле. Потрокулуса… Нет Проктопопуса… Ай, в общем от мага…
– Минуточку, – встрепенулся Дафниэль, – уж не о Великом Маэстро Тонких Материй, Проктопулусе, речь?
– Точно! Проктопулус, имя еще такое вычурное, – кивнула Габи.
