Грэхам подал мне стакан воды и впился жёстким, требовательным взглядом.
— Конечно, — подтвердила я. — Ничего личного.
Эти бессмысленные слова сушили горло как пригоршни пепла, и только глаза кровавого мага, в каждом из которых давно состоялось крохотное затмение, говорили правду. В них был интерес и сокровенное желание… В них как будто зависло грозовое облако посреди лета, и я почувствовала запах свежей травы перед дождём, но этого, конечно же, не могло быть. Потому что каждый из нас жил в ледяном замке, где не было травы.
— Рондин, — обратился Грэхам к своему подчинённому, не отрываясь от меня. — Позови ко мне Жорхе Вилейна. Я приму его прямо сейчас.
— Мне проводить госпожу Ностру в кабинет к Великому Консулу? — спросил Рондин, переминаясь с ноги на ногу.
— Нет, госпожа Ностра будет присутствовать, — Грэхам даже не взглянул в сторону стязателя. — И ещё, Рондин. Тебе нужно принять назначение в Астрайт, взамен Жорхе Вилейна. Завтра отправляешься на Полустров Змеи, в штаб по борьбе с Орденом Крона. Военный лагерь расположился под Каткитом, там необходимо руководство преданного стязателя.
Грэхам Арган отвернулся, и встрепенувшийся в груди восторг отскочил буйным вихрем от стен и закружился перед глазами пыльным ураганом. Я глотнула ещё воды, прогоняя наваждение.
Экзарх же уверенно выбрал заверенный печатью свёрток и вручил стязателю. Тот принял приказ с коротким кивком, но помедлил, кидая на меня недоверчивые взгляды.
— Иди, Рондин, — кивнул на дверь Грэхам. — Пока это всё.
Стязатель постоял ещё немного, словно надеялся, что экзарх переменит своё решение, но потом поднял сплошной чёрный воротник, пряча за ним лицо.
— Достойной дороги Толмунда, Экзарах Арган, — попрощался Рондин, открывая дверь.
— Достойной, стязатель, — отозвался Грэхам.
Я скинула душную накидку и осталась в платье из тонких тканей. Гром браслетов сделался резким, сломал почти осязаемую напряженную тишину. Игра зарождающейся страсти влекла меня, хотелось отпить ещё — нет, не воды, а этого томительного волнения. Тем более сейчас, когда мы остались наедине. Но Грэхам подобрался, поправил перчатки, одёрнул алые лацканы.
— Жорхе Вилейн должен был стать экзархом вместо меня, — бесцветно сообщил мужчина, вглядываясь в узкую щель между приоткрытыми ставнями. — Но он отказался от этой должности. Не существует более преданного и деятельного человека в ложе. Он всегда был и остаётся примером для всех нас.
— Зачем вы оставили меня здесь? — немного обиженно, но быстро включилась я в разговоры о делах. — Я же вижу, как сильно досаждаю служителям ложи. Мне не нужно прибегать к своему дару, чтобы предсказать недовольство Жорхе Вилейна.
