Обернуться драконом у меня получилось через год, той весной, когда мне исполнилось четырнадцать. После первого оборота, как и у всех молодых драконов, мои крылья были ещё так слабы, что не могло быть и речи о полёте. И всё же я был счастлив! Парни моего курса завидовали мне и восхищались. Первый оборот раньше пятнадцати был редкостью и говорил о том, что мой дракон будет невероятно сильным. Я же был счастлив, потому что это событие приближало меня к тому моменту, когда я смогу полететь домой.
Обычно на то, чтобы встать на крыло после первого оборота уходит три года тренировок, но я хотел скорее увидеть Яблоньку, поэтому работал крыльями до кровавой пелены перед глазами. Я был готов через два года после оборота.
Не помня себя от счастья, я впервые летел домой спустя три с половиной года, после того, как меня отправили в Андарию.
Почти все мысли были о Яблоньке. Мне дали всего месяц отпуска. Смогу ли я увидеться с ней? Смогу! Как этого добиться? Добьюсь чего бы это мне не стоило! Как уговорить отца? Уговорю! Он не сможет мне помешать! Никто не сможет! Мне уже пошёл семнадцатый год. Я — дракон! Очень сильный дракон!
Я был настроен решительно и воинственно.
Столица встретила меня золотом падающих листьев и объятиями родных.
— Возмужал-то как! — отец не сдержался, крепко обнял.
Было так странно заметить, что он стал ниже меня ростом.
— Так не честно, брат! Ты стал выше меня, а я, между прочим, на два года старше! — шутливо возмутился Арнольд, тоже обнимая меня.
— Согласен, братец! Пап, посмотри, он шире меня в плечах! — восхищался наследник.
— Красавчик! Все девочки твои! — смеялась Лола, целуя по-сестрински.
— Сынок, ты похудел, — мама гладила мои немного впалые щёки и плакала, в то же время, улыбаясь.
Я не смог вытерпеть и дня. Когда схлынули первые восторги от встречи, когда мы с братьями и отцом торжественно вместе облетели столицу, любуясь ею с высоты птичьего полёта, когда завершился торжественный ужин в честь моего прибытия, я остановил отца, уже пожелавшего мне спокойной ночи, и произнёс.
— Папа, я хочу её увидеть.
Был готов к недоумённым вопросам, возмущению или неприятию. Я был настроен бороться за возможность увидеть Александру, не только со своей семьёй, со всем миром! Но не пришлось.
— Я придумаю что-нибудь подходящее, — тут же сказала мама. — Завтра поговорим. Сегодня отдыхай, сынок.
Только кивнул согласно. Хорошо, до завтра я могу подождать. Тем более, что уже наступила ночь.
