— Шрам? — удивилась я, принимая вещи. — Нет, мой дорогой, шрам я получила задолго до моего первого любовника. Его с особой любовью наносил мой отчим, регулярно обновляя, как только ему казалось, что он затягивается.
— Отчим? — растерянно переспросил Тьенн.
— Ага. — Я накинула свежую рубашку, заправила в штаны и принялась за многочисленные крошечные пуговички. — Отец погиб в море, а мать, недолго горюя, вышла замуж за одного скота, трусливо считая, что худой и пьющий мужик лучше, чем его отсутствие. В общем, протянула она недолго, года полтора, от силы два, и спилась сама, оставив меня на попечение ублюдку. Мне на тот момент уже исполнилось тринадцать, и магия пробоями давала о себе знать, хотя у меня совершенно не получалось ею управлять. Отчим достаточно быстро смекнул, что к чему и выставил на чёрный рынок, предлагая меня в качестве чистого источника.
— Погоди, — замахал руками Тьенн. — Источника? Источника магии? Насколько я слышал, пополнять магический резерв от человека к человеку можно либо целительскими заклинаниями, либо через секс. Ты врачеватель?
— Нет, — усмехнулась. — Для не-мага ты поразительно много знаешь о магии. Я огневик. И пополнять резерв можно в принципе при любом близком контакте, поцелуй тоже сойдёт, правда ручей энергии при этом будет не таким большим, как скажем, когда мужчина входит в тебя целиком.
Тьенн скривился.
— Я даже думать не хочу, что этот выродок планировал… Но почему шрам?!
Я пожала плечами.
— Основное условие, чтобы передать хотя бы частичку магии при близком контакте, — необходимо, чтобы донор этого хотел. А я не хотела ни в какую становиться дойной коровой. Ну и не отдавала. Первый клиент так и ушёл ни с чем. Кстати, весьма милый парнишка был. Но даже через поцелуй я себе запретила делиться хотя бы таннитом магии.
— Так… шрам поэтому? Отчим тебя таким образом наказывал?
Поверх рубашки сел жилет Тьенна. Он не был таким же удобным, как мой любимый, но приятно пах его владельцем, а ещё имел пару скрытых карманов. Отличная вещь!
— Скорее ломал волю, — ответила, не задумавшись. — Знаешь, ежедневные боль и голод очень сильно влияют на физическое состояние, которое в свою очередь отражается на психологическом. И место на шее выбрал специально, чтобы, так сказать, не портить товар лицом. Пока волосы распущены или заплетены в косу, ничего не видно.
Блондин сжал и разжал кулаки. По высоким и безупречным скулам побежали желваки.
— Он жив?
— Мёртв.
