- Есть чё, - передразнил меня, состроив рожицу. – Иди быстрее, седая девочка, - взъерошил мои короткие волосы на макушке.
- Я не седая. И волосы у меня платиновые.
- Альбинос, блин.
- Всё, - отмахнулась от него. – Наша фэшн-дискуссия зашла в тупик. Ты невежественен в этом вопросе. Я жрать хочу. Что ты приготовил?
- Не я, Рус готовил.
- Да? – в удивлении приподняла брови. - А долго у нас ещё этот мастер на все руки будет жить? Я, может, в трусах по дому хочу пройтись.
- Он только второй день у нас живёт. И не знаю, сколько еще пробудет. Ремонт у человека, понимаешь?
- Ладно, - выпучиваю глаза, тем самым сглаживая острые углы. – А ты когда свалишь в свою квартиру? А то вы мне что-то уже надоели.
- Я тебя сейчас с лестницы скину, - проворчал Ромка и угрожающе вцепился в мою талию, закинув на плечо. – Давно в моих руках не обсиралась?
- Я так и хотела, - злорадствую, повиснув головой вниз.
- Обосраться в руках моих?
- Самой не идти.
- Коза мелкая, - хохотнул Ромка и подпрыгнул со мной на месте, почти вытряхнув таким образом из башки все мозги. – Всё, дальше сама. Мне пора на выход.
***
Поставил меня у подножия лестницы, а сам почесал в сторону гостиной, где подцепил бомбер и всякую мелочь с журнального столика в виде портмоне и ключей от машины.
Оправила низ футболки и чуть оттянула шорты, чтобы они не забивались в межбулье. С самым невозмутимым видом прошла и села за стол, за которым сидел Руслан, не отвлекаясь глядя в свой ноутбук. Дядя занят, дядя работает, дяде лучше не мешать, а я поем, пожалуй. Тем более, пахнет так, что желудок уже упал на колени и молит о том, чтобы в него хоть что-нибудь закинули.
Оладьи! Обалдеть! Да ещё и со сметаной!
Будь на моём месте другая, то уже разложила бы его прямо на этом столе и слизывала бы сметану с груди. Но я не другая, да и сам Руслан не обратил на моё появление никакого внимания, продолжая с видом президента бегать взглядом по монитору ноутбука. Поэтому, будто так и надо, приступила к поеданию оладий, почти невинно, стырив его кофе, к которому он, судя по всему, даже не притронулся.
Да, есть у меня такая паскудная привычка, которая осталась ещё с самого детства, - допивать за теми, кто есть дома, всё, что бывает в их кружках. А бывает в них разное… Папин коньяк до сих пор отзывается слезами из глаз.
Шаги братца вынудили оторваться от поедания оладий и отвлечься на его великолепие. Весь такой на небрежном лоске. Черные волосы зачёсаны пальцами назад, хотя в рабочие будни его прическа напоминает прическу зализанного Кена. Ещё эти костюмы… Тошнотворное зрелище. Но в выходные он отпускает себя в океан распиздяйства и позволяет себе небрежность, становясь плохим мальчиком, разбивающим девичьи сердца. Разве что, щетину никогда не отпускает, предпочитая гладкость лица. Полная противоположность своего друга, который так и продолжал сидеть с кирпичной мордой перед ноутбуком.
